Маняша и сама слушала рассказы мужа, затаив дыхание. В них было столько невыразимой боли…
Когда Коля говорил о матери, лицо его светлело, в голосе ощущалась теплота. А в иные моменты взгляд становился жестким. Он плотно сжимал челюсти, будто стремился справиться с яростью, руки его дрожали, а из глаз предательски текли слезы.
1942 год
Анастасия увидела синяк под глазом Кольки и ужаснулась. Опять ее несносный пятилетний сынишка подрался во дворе. Что за буйный характер у мальчишки?
Мать взяла Кольку за подбородок и осмотрела «боевое ранение». Глаз цел и ладно. Женщина вдохнула, потрепала мальчика по светлой макушке и поспешила в дом. Сегодня у них «гости».
Еще утром Вайс выложил на стол жирную курицу, два пакета крупы и какие-то консервы типа паштета. На банках было что-то написано по-немецки и нарисована корова.
Настя наскоро почистила морковь и лук, которые выкопала в огороде. Нужно торопиться, ведь люди, которые придут в ее дом на званый ужин, церемониться с хозяйкой не станут. Соседки шепотом рассказывали, что творят немцы если проявить непокорность или недостаточное почтение.
Впрочем, и абсолютное подчинение не гарантировало спокойной жизни. Кровь в жилах застывала, как вспоминала Настя, что они творили…
Деревня, в которой жили Анастасия и Колька Морозовы уже больше года находилась под немцами. Солдаты расселились по домам и чувствовали себя здесь абсолютно уверенно. Морозовым еще повезло. В их домишке поселился молодой и, на удивление даже не злобный Вайс, который не трогал женщину и ее сына. А если рядом не было других солдат, то выражал хозяйке почтение, даже иногда помогал, чем мог, в быту.
Между ними не было дружбы, её и не могло быть. За такое Насте и Кольке худо бы пришлось. Еще неизвестно, что страшнее – наказание от фрицев или лютый гнев своих же односельчан.
Вайс не первый раз принимал у них дома сослуживцев. В такие дни от Насти требовалось приготовить еду повкуснее да пожирнее и обслуживать гостей аккуратно и расторопно.
Когда «званый ужин» планировался в первый раз, Вайс подозвал к себе хозяйку и внимательно посмотрел на нее. Жестом он показал, чтобы Настя собрала волосы в пучок. Затем повел ее к ящику с одеждой и указал на нечто совсем бесформенное.
Только потом Анастасия поняла – Вайс заботился о том, чтобы женщина не привлекала лишнего внимания. Накормить солдат и убрать со стола – вот все, что от нее требуется.
С Колькой было сложнее, уж больно шебутным оказался пацаненок. Но управа нашлась и на него. Вайс протянул парнишке ладонь. Увидев то, что было у немецкого солдата в руке, Колька ахнул от изумления. Это была машинка – самая настоящая, крохотная, железная!
Дыхание у мальчика перехватило. Он протянул руку и взял это чудо. Ах, какая она была великолепная и прохладная. Колька тихонько коснулся пальцем маленькое колесико. Оно было настоящим и крутилось!
— Иди туда, — сухо произнес Вайс и показал пальцем на задний двор.
Мальчонка кивнул и послушно отправился за дом. В тот момент для него ничего не существовало.
Анастасия приготовила куриный суп, овощи и напекла лепешек. На плоские пресные блины она намазала ароматный паштет. Получилось очень красиво. Вайс увидел блюда, приготовленные хозяйкой, и с удовлетворением кивнул.
На мгновение он задержал взгляд на лице Анастасии. Двумя пальцами он взял один кусочек лепешки с паштетом и поднес ко рту женщины. Первым порывом Насти было, конечно, откинуть руку врага.
В её голове пронеслись воспоминания о муже, который погиб в первый месяц войны. Ей хотелось укусить до крови эту руку и расцарапать солдату лицо. Однако запах мясного паштета сводил с ума. Противиться ему не было сил. Настя приоткрыла рот и с наслаждением съела угощение.
Голова просто кружилась от потрясающего вкуса. Разве может быть что-то чудеснее? Ей, наверное, следовало вытащить лепешку с паштетом изо рта и оставить Кольке. Но зубы сами жевали лакомство и не желали останавливаться.
Вайс задержал взгляд на лице Насти. На мгновение он залюбовался ею. Никогда еще он не видел такого выражения женского лица – в нем читалось неописуемое наслаждение. Ему даже хотелось прикоснуться к Насте тихонько, но он сдержался.
— Еще принесу, — коротко сказал он и отвернулся.
Званый вечер проходил вполне спокойно. Вайс и трое его друзей угощались тем, что приготовила хозяйка, и пили трофейный ликер. Его принес один из офицеров. Компания быстро прикончила бутылку, и солдаты приступили к шнапсу. Привычный шнапс был у немцев в изобилии.
Заметив, что друзья заметно опьянели, и стали бросать взгляды на Анастасию, Вайс поспешил выпроводить хозяйку из дома. Его сослуживцы принесли солдатский провиант на закуску. Вайс взял две банки паштета, сунул их Насте и велел идти на задний двор. Женщина не возражала.
У неё не было с собой лепешки, чтобы намазать паштет на хлеб. Возвращаться к стремительно пьянеющим гостям она не желала.
Женщина заметила, что сынишка играет с какой-то новой игрушкой. С первого взгляда поняла она, что машинку подарил Коле немецкий солдат. Но как бы ни хотелось ей вырвать проклятую игрушку из рук мальчонки, не смогла она этого сделать.
Ладно, потом. Незаметно заберет у мальца машинку и вернет ее Вайсу. А пока… Женщина открыла обе упаковки с паштетом, и снова с наслаждением ощутила мясной аромат. Одна протянула Кольке, а вторую ела без хлеба сама. А потом вылизывала остатки и урчала, как большая кошка.
А Колька был счастлив. В одной руке он сжимал машинку, подаренную Вайсом, а во второй у него был паштет. Парнишка вылизывал содержимое языком и рычал, словно волчонок.
Денек выдался хороший, солнечный. Колька думал о том, какое же это удивительное чувство – хорошо и в животе, и на душе. Он и не помнил, когда такое бывало.
Мальчонка не обращал внимания на то, что делала мать. Она была рядом, и это главное. Вот она подставила большой старый стол к сараю, вот достала старую краску. Наверное, собралась что-то красить. Она всегда вставала на этот стол, когда мыла или красила что-то на высоте.
Ловкая и смелая у него мать! Старый стол шатался, а она совсем не боялась забираться на него.
Мать стала красить сарай, и Колька снова отвлекся. Время будто перестало существовать для мальчика – так ему было хорошо. Опомнился он лишь тогда, когда услышал немецкую речь совсем рядом.
Это были солдаты, которые пришли к ним на ужин. После ликера и шнапса их развезло, голоса были пьяные, развязные. Среди них был и Вайс.
Было очевидно, что внимание немцев привлекла Анастасия. Колька притаился – он наблюдал за немцами, затаив дыхание. «Гости» смеялись и что-то выкрикивали в адрес хозяйки. Но Настя продолжала красить сарай, стоя на высоком шатающимся столе.
Мальчик знал, что мать немного понимает немецкую речь. Он и сам научился некоторым словам, даже целым фразам. Поэтому не удивился, когда на одну из реплик мать обернулась и резко ответила на их языке.. Звучало это дерзко, даже как-то по-нахальному.
Разгневанный солдат достал оружие и выстрелил по ножке стола. К нему подскочил Вайс. Он что-то кричал и пытался отобрать пистолет, но тот упирался. Более того, он сделал еще два выстрела.
Высокая конструкция тут же рухнула. Настя вскрикнула и упала на землю. Колька, забыв о обо всем, выскочил из «засады» и заорал что есть мочи. Он побежал к матери, но Вайс перехватил его и взял на руки.
Он что-то шептал перепуганному мальчонке по-немецки, но Коля не слышал его. Он извернулся и укусил Вайса за руку. Тот вскрикнул и выпустил парнишку из рук.
