Рассказала баба Нюра мужчинам свою историю без подробностей, без деталей, но мужики замолчали, задумались.

– Да-а, жизнь! – протянул рыжий, – Так чем ты ему поможешь-то, если рядом поселишься?

– Не знаю. Я думала уж. И поняла, что уж не только я – ему. Он мне нужен так, что жить вдали не смогу. Никогошеньки у мальчонки нет, так пусть хоть бабка рядом будет. Нежный он такой, опасливый. Тяжело ему в детдоме -то будет. Вот и еду…

Довезли мужички старушку до детдома, и не уехали, пока не поняли, что передали в руки надёжные.

***

Вот только дома у Нюры все всполошились. Не ожидали, что баба Нюра вслед за Алешей все же уедет. А она уехала. Не вернулась через пару дней, и через неделю, и через две.

Сергей перестал разговаривать с женой, а потом поссорился с матерью.

– Никто не гнал ее. И вины нашей нет, что забрали мальчика. Не надо было его вообще в дом тащить. Есть на это специальные органы, – оправдывала себя мать.

Но Сергей не мог успокоиться. Бабка его, считай, вырастила – все лето у нее тут в деревне пропадал, а сейчас… Было ощущение, что выжал из дома родную бабушку.

– Не могу я, бать. Надо найти ее. Завтра приют этот поеду, узнаю адрес детдома, – жаловался он отцу.

Так и сделал, а там встретился с той самой женщиной, которая приезжала к ним в составе комиссии, когда забирали Алешу.

– Что же вы это? То жена Ваша заявления пишет – просит ребенка у вас забрать, то ищете, где он!

– Какие заявления? 

– Как, какие? Это ж по ее сигналу мы приехали тогда.

– Люба? 

Сочувственные вздохи подруг, как только появился у их Алеша, воспринимала Люба страдальчески. Да уж, свалился пацан на голову. И первым же советом воспользовалась – отправилась в администрацию района сама, в отдел опеки, и доложила о своих сомнениях. Заявление написала, указав все данные. И конечно, никому об этом не сказала. Как-то стыдно, хоть перед собой оправдывалась – лучше так для сироты.

А потом … Когда выплакалась от конфликтов с мужем, когда начала потихоньку привыкать, приглядываться к Алеше, когда уж смирилась с ним, вдруг и приехала эта комиссия.

А когда баба Нюра начала ездить в приют, приезжала вымотанная и огорченная, когда вообще пропала, Люба пожалела сполна.

Успокаивала себя. А может и не при чем тут то заявление, просто, наконец, хватились, что ребенок не оформленный. Как знать?

Но Сергей вернулся из приюта разъяренный. Говорили долго – всю ночь. Объяснения, слезы, непонимание и примирение.

Сергей уже спал, а Люба все стояла на крыльце, думала о бабе Нюре. Да… Совсем не старая она, нет. Это она больше похожа на старуху. От обиды своей стареет. А баба Нюра живёт будущим. Столько сил в ней!

***

Нюра сняла квартиру неподалеку. Начала просто ходить в детдом каждый день. А потом примелькалась, и директор, обойдя какие-то препоны, разрешила ей помогать няням и обещала минимальную оплату. Теперь баба Нюра дежурила ночами, и была рядом с Алешенькой часто.

– Не волнуйся, Галь, – мысленно разговаривала с подругой, – Вот и в детдоме он, а чего страшного-то? Кормят вкусно, занимаются. Завтра они в цирк поедут… А ты говоришь – детдом, – она вздыхала, – Правда, кого из их не спроси, все о доме мечтают, да о мамке.

Она спала дома после смены, когда к ней прибежала детдомовская девочка, забарабанила в окно.

– Анна Михайловна! Анна Михайловна! Там по вашего Алешку приехали. Усыновлять! 

Не помня себя собралась баба Нюра. Запыхалась. Вопросов в голове – море. Как же сразу усыновлять – ведь с ним и не знакомились никакие усыновители! А может и хорошо это? А вдруг ироды какие? Ох…

В коридоре творилось что-то необычное. Знакомо пахло рисовой кашей, но в столовую никто не спешил. Ребятня толкалась в коридоре у высокой двери с табличкой «Директор». В столовой дежурные звенели кружками, раскладывали хлеб с кубиками масла на каждом, но тоже готовы были сорваться – не часто усыновляли таких больших.

Баба Нюра, стараясь быть спокойной, раздвигала детей. Но дверь открыла рывком: женщина и мужчина сидели к ней спиной – без шапок, но в верхней одежде. Но она смотрела не на них, а на Алешу – он стоял у стола директрисы и улыбался.

«Надо же, рад!» – мелькнуло в голове.

И тут мужчина резко обернулся.

Сережа… внук …

«Что он тут делает?» – первая мысль. Обернулась и Люба.

Бабу Нюру повело. Она хваталась за что-то невидимое, никак не могла ухватиться… И тут в объятия поймал и усадил на стул ее Сережа.

– Бабуль. Бабуля… Ну-ну! Ты держись. Мы Алешку забрать хотим, и надеемся, что ты – с нами, – он присел перед ней на корточки и улыбался.

Рядом стояла Люба, держала ладошки сложенными – как будто умоляла.

А чего ее было умолять? От того и голова – кругом…

 Большего счастья ведь и не представить …

🙏🙏🙏

Автор: Рассеянный хореограф