***

Но именно это и сподвигло, видно, разговорчивую Танину маму подложить дочке свинью в обличии подружки Верочки. Хорошо хоть внуку не додумалась позвонить. Зато Вера однажды появилась у Тани в гостях сильно взбудораженная:

— Чего же ты молчала, подруга? От твоей мамы последние новости узнаю!

Таня, предвидя недоброе, все же спросила:

— Что за новости? Со мной-то поделись.

— Да про Сашку твоего гулящего! Как ты его из дома-то не выставила? Гордость твоя в отпуск ушла, что ли?!

— Ну мама! — рассвирепела Таня. — Язык без костей! И с какой это стати она тебе про мою личную жизнь рассказывает?!

— Да ты не ори! — приказала Вера. — Кому, если не мне? Она же меня с детства знает. Вот и поделилась. Может, хотела, чтобы я тебе глаза открыла на то, что твой муж к.озел! Хоть и долго маскировался под приличного!

— Быстро же ты переобулась, Верка. Совсем недавно соловьем пела, какой у меня Саша замечательный. Мол, если бы у тебя был такой муж, то ты бы никогда не развелась. Вот я и не развожусь! Отстаньте вы от меня!

— Тряпка! — сообщила Вера. — Истеричка, а еще д.ура набитая! Ну ничего, когда он в следующий раз об тебя ноги вытрет, сама прибежишь. Адьес!

И она ушла, горя праведным гневом и лелея свою добродетель. А Таня осталась злая и растерянная.

***

Саше говорить о том, как ее осуждают близкие, не хотелось. Он и без этого ходит тише воды, ниже травы. Лишнее слово сказать боится. Но пришлось. По Таниному состоянию видно, что у нее в душе творится. Саша выслушал, повздыхал и сказал:

— Может, они и правы. Хочешь, я уйду? Тошно тебе небось на меня любоваться.

Разозлило это Таню. Она сама решает, как себя вести со своим мужем.

— Еще чего! Уж если я тебя простила, так им вообще нос совать не стоит! — сказала и даже кулаком по столу стукнула для убедительности.

Выстояли они и этот раунд. Затихли любопытствующие. Вот тут, казалось бы, можно жить как прежде. Да не вышло. Пока Таня боролась с «сочувствующими», вроде как они были заодно с мужем. А вот когда доброжелатели устали, тут-то и началось…

***

Стоило Саше задержаться с работы хоть на пятнадцать минут, гаденькие подозрения муравьями начинали сновать в душе Тани.

— Где был? — встречала она его в прихожей, а сама принюхивалась: не пахнет ли от мужа чужими духами.

— Автобус долго ждал.

— Понятно, — она обнимала Сашу и изучала воротник рубашки: вдруг где случайный мазок помады.

Сашка чувствовал: не верит ему жена. Имеет, конечно, право. Но так ведь жить невозможно! Она же сама предложила остаться, обещала простить. Перед мамой и подругами отстояла их семью. Неужели только для того, чтобы потом собственноручно ее разрушить?

«Ей нужно время, — успокаивал он себя. — Это развалить все можно одним махом, а чтобы что-то построить нужно терпение и силы». И он старался. Дарил цветы и водил в рестораны, все вечера был рядом с Таней, каждую секунду старался ей угодить, но…

— Ты опять задержался! Неужто у нас автобусы каждый божий день опаздывают? — спрашивала она и заранее не верила.

И, наконец Сашка сдался:

— Таня, не войти в одну реку дважды. Не мучай ты себя. Вижу, что умом простила, а сердцем не получается.

Таня и сама это понимала. Не выйдет уже как раньше. Себя подозрениями с ума сведет или Сашку ревностью затиранит. И про реку он прав: и она, Таня, изменилась, да и та вода давно утекла.

— Я думала, что я смогу, — вздохнула она.

Саша ничего не ответил, поцеловал в макушку и пошел собирать вещи.

— Пока у Петрухи поживу. А дальше разберемся как-нибудь.

И он ушел.

***

Вскоре они развелись, тихо-мирно поделили нажитое. Сын их и понял. Хоть и удивился сначала:

— Чего это вы вдруг разбежаться решили, родители?

В подробности его посвящать, конечно, не стали, объяснили, как сумели:

— Ругаемся часто, раздражаем друг друга, прошла любовь.

— Неожиданно, ну ладно. Будет помощь нужна, обращайтесь!

И только! У молодых все просто — раз вместе плохо, надо расходиться. Ради чего страдать?

Танина мама, конечно, тоже вставила свои пять копеек:

— Глупо! Раз уж простила: жили бы себе дальше. Сама же говорила, что мужик хороший, один раз оступился…

— Не понимаю я тебя, мама. То ты за развод, то против. Не семья это была, — попыталась объяснить Таня: — агония.

— Так чего же ты сразу не послала своего Сашку туда, где он валандался? На что надеялась? Или, может, он опять?! Тогда правильно! Я бы еще сковородкой поучила. Ты мне все расскажи, а я тебе, глядишь, чего посоветую, — она вперилась в Таню глазами-буравчиками, словно ждала, жаждала стыдных подробностей.

«Господи, откуда это в ней? — ужаснулась Таня. — Раньше не замечала, что она у меня как гриф-падальщик на корявом суку».

— Нет, мама, вот чего точно не нужно, так это советовать, — ответила Таня.

— Ну как знаешь, — с разочарованием ответила мать.

Вера тоже сподобилась позвонить, Таня уж надеялась, чтобы посочувствовать, ан нет:

— Ну что, подруга, решилась-таки прогнать мужа? А я вот тут подумала — зря! Нет, ну правда! Прогонять, так сразу. А то сперва приняла, от грязи отмыла, а теперь — на выход? Нелогично.

— Да отвяжитесь вы от меня! Что ты, что мама! Друг другу советы давайте! — Таня бросила трубку.

На душе было и так тоскливо, а теперь к тоске добавился страх: одна она остается, совсем одна. У сына своя жизнь. А остальные близкие за ее злоключениями, как за шоу по телевизору наблюдают. На кого же тогда рассчитывать? Получается — только на себя.

***

Время показало, что это не так уж плохо. Сначала было непривычно, а потом освоилась. Даже радость от жизни появилась. Сама себе хозяйка: ни скандалов, ни потрясений, ни измен, ни непрошеных советов. И пусть в одну реку дважды войти не получилось, вокруг еще много водоемов. Может, Таня когда-нибудь и рискнет потрогать в них водичку. Но пока ей это не нужно. Пока ей прекрасно отдыхается на берегу.

Автор: Алена С.