… Галина, уложив Павла, тихо зашла на кухню. Денис работал сегодня в ночь, можно было просто посидеть в темноте, глядя в окно, и пить чай. Галя любила черный, крепкий чай с долькой лимона и двумя ложечками сахара.

За окном сыпал пушистый, мягкий снег, пряча за белой завесой фонари, машины во дворе, деревья, соседние дома.

— Опять завтра с коляской не проедешь, – посетовала женщина, отломила кусочек шоколадки и потянулась за пультом от телевизора. — Что там с прогнозом?

Мелькали картинки каналов, Галя нашла новостной, потом ей показалось, что проснулся сын. Женщина вышла, а когда вернулась на кухне, неся на руках Павлика, диктор рассказывал о пожаре, случившимся в частном жилом доме на окраине Москвы.

Галина застыла, всматриваясь в картинку на экране. Она знала этот дом, знала его хозяйку, грустную и молчаливую Марию.

— Дом занимала многодетная семья, — тем временем рассказывал репортер. — По предварительным данным, никто из них не выжил. Пожар произошел поздно вечером, когда все уже легли спать. Причина возгорания выясняется… — Галя моргнула. — Проводка…

Слова с экрана расплывались, тонули где-то в густой темноте, что обступала Галину со всех сторон. Чашка с только что заваренным чаем полетела на пол, усыпав линолеум белыми, острыми, мелкими осколками. Заплакал Паша…

— Ты чего? — спросил испуганно муж, вернувшись утром домой и застав жену, бледную, грустную, сидящей за столом в гостиной. — Что случилось? Да что ты молчишь? С Пашкой что–то?

Он кинулся в детскую, нашел глазами сына и вздохнул, потирая лоб рукой.

— Помнишь ту женщину, что мы подвозили из роддома, когда нас с Пашой выписали?

— Ну… Помню, и что?

— Вчера сгорел их дом. Я по новостям видела. Говорят, никто не выжил…

— С чего ты взяла, что это именно их дом, что никто… Галь! Ну, Галя! Фу ты ну ты! Да это только по телеку сказали, а как там на самом деле… Может, никого и не было в доме, мало ли!

— Я ее Федора кормила в роддоме… Славный такой паренек был, на Машу очень похож…

— Ты что делала? — растерянно переспросил Денис.

— У Марии не было молока. Федя постоянно плакал. Я его стала кормить. Он даже вес набрал. Выходит, у нашего Павлика был брат… Ну, молочный брат… А теперь нет его…

Галя разрыдалась. Гормоны, постоянный недосып, замкнутое пространство жизни матери с младенцем на руках – всё вырвалось наружу громкими всхлипами…

— Галя! Галочка! Милая! Ну, хочешь, мы попробуем узнать? Хочешь, съездим туда? Ну, не плачь…

Он обнял жену, та потихоньку успокоилась, затихла…

О Машиной семье так ничего и не было известно. На Галину с ее расспросами смотрели косо, даже начали в чем-то подозревать. Тогда Денис велел бросить это пустое дело.

— У тебя растет Паша. Вот и думай о нем. Всем не поможешь, — строго сказал он.

— А некоторым уже не поможешь… — вздохнула Галина…

… Паша рос упрямым, Галя еле-еле справлялась с ним. Знакомые посоветовали отдать его в спорт. Денис записал мальчика на карате.

Тренер хвалил ученика, восхищаясь его силой и ловкостью. А Галя, наблюдая на соревнованиях за сыном, поражалась, с какой злостью он выполняет всё то, чему учили на тренировках.

—Да потому что они мои враги, мама! Или они, или я! — пожимал Паша плечами. — Ты же хочешь, чтобы я стал победителем?

— Хочу. Но это всего лишь соревнования, сынок! Игра же!

— Если так об этом думать, то никогда не станешь чемпионом! — оборвал ее Денис. — Молодец, сынок! Я тобой горжусь. Спортивная злость нужна.

— Спасибо, папа! Ладно, я погулять. Вернусь поздно. Не ждите меня!

Паша бросил в прихожей сумку с формой, кивнул матери и ушел, надев кепку козырьком назад. Походка, одежда, манера говорить — все в парне было вызывающим, резким, бескомпромиссным.

— Ничего, Галь, подрастет, выправится. Это от молодости!..

Однажды вечером, когда Галина и Денис уже были дома, им позвонил участковый, велел приехать в отделение.

— Что стряслось?! — Денис строго смотрел на сына через прутья решетки. — Что ты натворил?

— Ваш сын устроил драку. Пострадал человек. Он сейчас в больнице, пока состояние критическое.

— Он сам полез, отец! Я тут ни при чем! Мы просто сидели с ребятами на лавке, он подошел, стал приставать, что, мол, мы в общественном месте, а ведем себя… Ну, вся эта чепуха в общем. Мы сказали, чтобы он ушел. А он не слушал. Тогда я ему вложил ума.

— Замолчи! — Денис сжал кулаки. — Руки, значит, распускаешь? Самый правильный здесь? Всё, Паша, теперь я с тобой разговаривать по–другому буду! Хватит! Мать доводишь, ума никакого в голове. Погоди, мало, видимо, я тебя в детстве воспитывал!

— Можете его пока забрать. Там дальше видно будет, что решат родственники пострадавшего.

— А мы можем с ними связаться? Ну, я бы хотела… -— встряла Галина.

— Вообще–то не положено! — с сомнением ответил участковый.

— Ну, извиниться как-то, спросить, чем мы можем помочь, – не отставала Галина.

Ей было стыдно от того, что сын стал таким. Она судорожно думала, где они с Денисом просчитались, где упустили парня, дав ему почувствовать свою власть, и никак не могла понять.

Ей, наконец, сказали номер телефона матери потерпевшего.

— Пойдем, Галя, — схватил ее за руку муж и повел к выходу.

— А как же Паша?

— Он посидит здесь, — отрезал Денис. — Так положено по закону, да и, по совести, так и должно быть.

— Мама! — растерянно позвал Павел.

Сколько раз она уже слышала это тихое «мама» … Больно, испугался, обидели, хочется просто посидеть рядом – сын всегда звал мать. И теперь он искал у нее защиты.

— Извини, Павлик, я не могу помочь тебе! — ответила она, глянув на мужа. Тот кивнул. — Ты сделал ужасное. Я не могу поверить, что ты избил человека только за то, что он что–то сказал тебе… Извини.

… Галя, промучившись сомнениями до вечера, набрала номер, который ей дали в полиции.

— Алло! Слушаю! — услышала она женский голос.

— Извините, я вот… Я мама того человека, который…Я хотела извиниться за своего сына.

— Что? Кто вы?

— Меня зовут Галина, мой сын, Павел, он, он …

— Это вы? Кто дал вам мой номер?! А, хотите, чтобы мы забрали заявление? Чтобы выпустили вашего сына? И не подумаю! Артём до сих пор без сознания! Ваш сын зверь! Не звоните сюда больше, мы увидимся в суде.

— Но я хотела… Могу ли я чем–то помочь?! — крикнула в трубку Галина, но Мария на том конце уже положила трубку. Ее трясло, хотелось плакать. Артем был ее опорой, советчиком и защитником.

Тогда, много лет назад, Мария, собрав вещи и детей, ночью ушла от мужа. Артем написал, что ждет их, что снял квартиру, что работает и теперь готов помогать матери.

Поняв, что жена бросила его, Егор напился, потом закурил… Огонь слизал всё… Маша потом винила себя в смерти мужа, но нужно было жить дальше, ради детей…

И вот теперь Артем, мальчишка, который спас ее от мужа, дал возможность прожить спокойную и тихую жизнь, первенец, нежный и заботливый, сильный и веселый, рожденный от мужчины, которого Маша по-настоящему любила, но потеряла много лет назад, лежит там, в больнице, а эта женщина имеет наглость звонить и извиняться!..

Как она сказала? Галина… Маша знала одну Галину. Но та не могла бы вырастить такого сына, что, как боксерскую грушу, отделал ее Артема… Нет! Та Галя была добрая, значит, и дети ее должны быть такими!..

— Ма, кто это? – Федор смотрел на лицо матери.

— Никто, Федь. Так, давайте-ка спать ложиться. Завтра мне к Артемке ехать, нужно немного отдохнуть!

… С Галиной они пересеклись у стола Справок в больничном зале.

–Добрый день, я хотела узнать о сыне, – Маша назвала фамилию и замерла, пока администратор пробегала глазами по спискам.

— Состояние удовлетворительное. Сейчас можете к нему подняться. Я выпишу пропуск.

Галина стояла рядом и во все глаза смотрела на Марию.

— Маша! Ты, Маша? Значит, Артем… Я Галина, помнишь? Галина, мы в роддоме вместе лежали. Я еще твоего Федю кормила… Я так испугалась, когда сказали, что ваш дом сгорел! Я корила себя! Ты прости меня, за моего Павлика прости…

Маша, наклонив голову, разглядывала Галину. Конечно, она вспомнила о кормилице своего сына. Помнила, что должна ей денег за такси. Помнила, как Галя тихо уговаривала маленького Федора не плакать, как успокаивался мальчик на руках у этой женщины…

— Галина… Вот и свиделись… Надо же…

— Маш, как Артем? Что-то нужно? Я могу лекарства достать, у меня есть знакомые фармацевты. Если врачей нужно найти, ты скажи…

— Пойдем. Выпишите, пожалуйста, пропуск этой женщине, – обратилась Маша к администратору.

— Родственница?

— Да, сестра моя, – тихо сказала Маша.

Галина удивленно посмотрела на женщину, потом шепнула:

— Спасибо!

… Маша уговорила Артема забрать заявление. Павла не посадили, но после того случая многое в жизни парня поменялось.

После окончания школы Паша выучился на спасателя, работу свою любил, много времени проводил на тренировках, выезжал на самые сложные операции.

Галина гордилась им, но тихонько, чтобы не задавался парень. Она все еще помнила Артема, его забинтованную голову и строгие, оценивающие глаза… Тогда Артем долго не признавал Галину, относился к ней с презрением, но уважал отношение матери к этой женщине, поэтому молчал…

Галина познакомилась с Федором. Он был ровесником Павла, но совсем другим – мягким, трогательно–трепетным. Галя не знала, но Маша когда-то была такой, пока не надломилось что-то в ее жизни…

… На очередных сборах Павел заметил паренька–фотокорреспондента, рослого, широкоплечего. Тот держался уверенно и свободно, ловя на себе женские взгляды. На щеке мужчины расплылось коричневое родимое пятно.

Паша с семьей Марии не общался. Было стыдно прийти к ним после всего того, что он сделал, поэтому с Федором он знаком не был, но от матери слышал, что тот устроился на телевидение.

— Так вот ты какой, Федор! – протянул Паша, подойдя к парню. — Поцелованный ангелом… Ну, давай знакомиться, я Павел. Мать говорит, что ты мой молочный брат… Странно, правда?

Они поговорили, рассуждая о том, как странно иногда сводит жизнь потерявших друг друга людей.

Федор на миг помолчал, а потом сказал:

— Ну, раз ты мне брат, то приходи ко мне на свадьбу. В эту субботу, я адрес скажу потом. Придешь? С Артемом я поговорю, он уже поостыл, тебя не тронет.

Паша виновато вздохнул. Наверное, настало время набраться мужества и встретиться с Артемом, лично извиниться перед ним. Пора стать взрослым. Таким, как дети Маши, которые жили совсем другой, во многом обделенной, сложной жизнью, но стали хорошими людьми. И многое они могут дать Паше, выросшему без братьев и сестёр…

Автор: Зюзинские истории