И это хорошо, что Наташа временно не работает, но ведь это временно. А значит придется вести Надю в детсад или нанимать няню.

Что делать?

В дверях показалась Надюшка.

Наташа посмотрела на нее как-то спокойно, без привычной радости от того, что вышла та из своего угла.

– Надь, сюда пока не надо ходить. Вдруг – осколки. Посиди у себя, – отсылала Надю от себя она впервые.

И Надя спокойно ушла в комнату. И там, о чудо – села на диван, а не забралась в свой шалаш.

И Наталья решила, что нужно вести себя так, как вела себя всегда. Не хандрить, жить обычной жизнью, поступать примерно так, как поступают обычные мамы. И не вытягивать Надю из угла. Пусть все идёт так, как идёт..

Вот сейчас надо готовиться к Дню рождения дочки и к Новому году. Не нужно обращать внимание на некую отчуждённость Нади, нужно жить, как жили, как собирались жить с ребенком. Нужно держаться.

Погода была хорошая, снежная. В городе построили снежные горки.

Вместе с Надюшкой прогуливались они по городу в надежде, что эти прогулки их сблизят. Иногда казалось, что все хорошо. Надя была послушной, очень ответственной. Вот только никак не проявляла эмоций.

– Смотри, Надя, какой снеговик. У-ух! Смешной, правда?

Она кивала, а на лице – ни тени улыбки.

С горы каталась с каменным лицом и страхом в глазах, снежки – тема запретная, их Надя боялась.

Вообще она боялась многого: темноты, воды, высоты, лифта, машин, включать воду и … Список бесконечный. Главное, что она боялась и их. Стоило резко шагнуть в ее сторону, она отскакивала. И ни разу сама не взяла за руку, не села рядом. Не говоря уж об объятиях и прочем … Это раздражало.

На прогулках они заходили в кафе. Надя ела все, что дают, но спокойно, без предпочтений.

Как-то раз полная женщина в кафе хлопотала вокруг мальчика с сердитым взглядом. Привычными движениями она сначала стягивала ему варежки, расстегивала его курточку, потом пуговицу на шапке, снимала шарфик.

Он стоял, как неживой, ничуть не помогая матери.

– Вон, видишь, девочка поменьше тебя, а мама ее не одевает, сама она. Витя, ну подними же варежку!

Витя не шелохнулся. Варежку мальчика подняла Надюшка, протянула ее сердитому мальчику. Она была очень услужлива. Тот отвернулся, варежку не взял.

Варежку взяла его мама, а Надя подняла глаза на Наталью, а в них вопрос: она правильно сделала? Наталья ловила эти редкие мгновения связи.

– Ой, вы знаете, он у нас такой зажатый, стеснительный. Ваша вон боевая…, – оправдывалась полная женщина.

– Да. Она у нас такая! Она – умница, – ответила Наталья скорей для Нади.

Эх, знала б мама Витя о реальной зажатости!

Самое главное – Надя не проявляла никаких чувств к ним. Казалось, вот отдай ее сейчас другим людям, ей будет все равно. И каждый ее взгляд, каждый жест ловила, как крупицу счастья. Вот и сейчас…

В декабре состоялся суд. Мать Нади осудили, лишили родительских прав. Наташа и Вова дооформили опеку. Теперь Надя могла оставаться у них. А впоследствии, при желании, могла быть и удочерена.

Наталья расчесывала вьющиеся темные кудри Нади и мечтала, чтоб та приняла ее. Оказалось – мало принять ребенка, важно, чтоб и он принял вас.

Приближался новый год и День рождения Нади.

Наталья понимала, что гостей им сейчас в дом звать нельзя. И в гости идти нежелательно. Но за организацию Дня рождения она взялась с азартом, все не растраченные материнские мечты сейчас материализовались.

Торт на заказ, облако шаров, букет из конфет и цветов, подарки…

Володя сомневался.

– Наташ, и вот в этом воздушном платье она будет под кроватью сидеть. Да?

– Слушай, Вов, но ведь у нее никогда не было настоящего Дня рождения.

– Ненавижу Дни рождения! Это когда ты вынужден быть в центре внимания, хочется тебе этого или нет. А Надя как раз этого боится. Ты же знаешь.

– Ну, ничего ж особенного и не будет. Ни аниматоров, ни гостей, ни шума. Просто поздравим. Чего ты, Володь? А платье… Она же девочка. Пусть.

– По-моему, это тебе хочется. А ей… Ей все равно. И удастся ли нам сломить эту стену?

– Ты готов сдаться? Ведь всего два месяца прошло…

– Любому ребенку было бы уже понятно, что мы его любим, что не обидим, Наташ. А я вчера потянулся, зевнул чуть громче обычного, так она обмерла вся, а потом в угол свой убежала. Чувствую себя монстром. Так обидно…

– Помнишь, мы читали о безусловном принятии. Вот и прими ее без всяких условий. Понимаю, что хочется отдачи. И мне хочется, Вов. Но ты представляешь, насколько глубока ее травма, что она не плачет и не смеётся столько времени. А вдруг в День рождения все же улыбнется…

– Навряд ли, Наташ. Ты только не расстраивайся. Делай, как считаешь нужным.

Утром 31-го декабря Наташа потихоньку вошла в комнату. Надя уже не спала.

– С Днём рождения, Наденька! Сегодня твой праздник. Тебе – пять лет, – Наташа привычно засунула голову в шалаш Нади, – Пошли – умоешься, оденем красивое платье и у нас для тебя – большой сюрприз.

Надюшка в голубом платье с вышитыми красными розами была необычайно хороша. Маленькая принцесса. Нет, не прав был Володя, она не осталась равнодушна. Щеки ее покрыл румянец, смотреть на себя в зеркало прямо она стеснялась, лишь искоса поглядывала. Дышала как-то слишком глубоко, затаивала дыхание.

– Тебе платье нравится?

– Да, – выдохнула.

И вспомнила Наташа рассказ Татьяны. Вряд ли были у девочки подобные платья. Глаза ее наполнились слезами, но она быстро прогнала их. Сегодня радостный день – День рождения дочки.

Надя так и осталась стоять у зеркала, а Наталья быстро натянула нарядное платье, взяла в руки шары, подарки, Володя – торт.

Облако гелиевых шаров с трудом входило в комнату. А Наташа во все глаза смотрела на Надю. Она была не в углу. Она так и стояла тут, у зеркала, во все глаза смотрела на них.

А у Натальи одна мысль: если сейчас какой-то из шаров возьмёт и лопнет, Надя устремится к себе в убежище, и опять тоска вытягивания…

Она осторожно вносила непослушные огромные шары в дверной проем, Володя помогал.

– С Днём рожденья тебя, с Днём рожденья тебя, с Днём рожденья, дорогая Надя, с Днём рожденья тебя, – напевала Наташа на мотив известной песенки.

– Дорогая дочка! – начал было Володя, – Мы…

Надя вдруг попятилась, личико ее скривилось, она отвернулась и первый раз заплакала.

– Надюш, ты чего, плачешь?

И тут одному из шаров чем-то не понравилась лепнина потолка, он выстрелом звонко лопнул, и Надя бросилась бежать….

Но бросилась она не в свое убежище, а к Наталье. Она обнимала ее за ноги и плакала.

– Надюш, Надюш… Надюшенька, – совсем растерялась Наталья. Неужели наделала она только хуже этим празднованием?

А Володя присел перед дочкой.

– Да пусть поплачет, Наташ. К счастью ж тоже нужно привыкнуть. Да, Надь?

Надя кивала и улыбалась. Первый раз улыбалась.

***

В этот день они плавали в бассейнах аквапарка. Рискнули, и не зря. Надюшка вцепилась в шею Володи лишь в начале, а потом доверилась, плавала, обнимала новых родителей, смеялась. В общем, вела себя так, как ведут обычные дети.

И ночью спала с новой мамой, а утром валялась с обоими, хихикая от щекотки. Впереди ещё было так много.

Но стена рухнула, страх забывался, маленькие тонкие ручки уже учились обнимать, сердце училось доверять, а душа – любить.

***

Любовь бывает только безусловная, она – примус для разморозки ледяных сердец …

/За семейную историю благодарю Наталью З./

Пишу о нашей жизни, пишу – для вас…

Автор:  Рассеянный хореограф