Держать слово от имени всех блюстителей нравственности вызвалась Михална. Точнее, она была самовыдвиженка на этом посту.

― Что ж у вас совсем стыда нет? ― грубо и резко пробасила она, подойдя к скамейке.

Полковник уставился на нее, как баран на новые ворота.

― Не понял.

— Что уж тут непонятного? Срамота-то какая! Ты ж ей не то, что в отцы ― в деды годишься. И не стыдно девчонку молодую с панталыку сбивать? Да еще чего удумал, сватушки закатить! Тьфу! ― Михална сплюнула, да так мощно, что ей позавидовали бы бывалые мужики.

― Какие сватушки? Вы о чем?

― Теть Зина вы чего? ― из калитки выбежала Люся.

― Ты вообще молчи, бесстыдница. Это ж надо такое удумать, со стариком связаться! Бабку решила в гроб загнать?

На глазах у ничего не понимающей Люси показались слезы. Иван Никитич, видя это, поднялся и обнял девушку, уткнув ее лицом в мощную не по возрасту грудь. Столь джентельменский поступок, учитывая обстоятельства, вызвал очередную волну недовольства и спровоцировал приток людских масс к дому Нины Петровны. Ведь это полностью подтверждало все подозрения! Поднялся гвалт. В его гудении четко можно было расслышать слова осуждения, пренебрежения и даже угрозы.

― Чего разорались? ― Нина Петровна показалась на крыльце, одетая в выходное платье.

― О! И эта туда же! Глянь как нарядилась внучкиного жениха встречать! Не стыдно, Петровна? Срамота-то какая! ― открыла в себе второе дыхание Михална.

Нина Петровна спустилась с крыльца. Прошла по двору, вышла из калитки. Подошла к внучке. Приобняла, оторвав от крепкой груди полковника. Погладила по голове.

― Успокойся милая! Не слушай дураков!

А затем сделала то, чего никто не ожидал. Как-то по девичьи задрав голову и поведя плечами, она взяла Ивана Никитича под руку и направилась во двор, увлекая внучку за ними.

― Чего это внучкин-то жених? Мой! ― гордо проговорила Нина Петровна, и вся троица скрылась в доме.

Лишь спустя неделю достоянием общественности, стали подробности произошедшего. Иван Никитич проходил обследование в той же больнице, где лежала Нина Петровна. В тоже время. Даже мимолетного кратковременного общения хватило, чтобы в сердце и душе полковника вспыхнули теплые платонические чувства. Впервые за долгое время, прошедшее с кончины любимой жены, Иван Никитич нашел родственную душу. Как мы помним, больницу Нина Петровна покидала, мягко говоря, впопыхах, заподозрив родственников в организации ее переезда. А потому ни адреса, ни телефона Иван Никитич узнать не успел. Прибегнув к хитрости, лести и старым связям, бывший военный все-таки смог разыскать новую знакомую и прибыл к ее двору. Но растерянная Нина резко и даже немного грубо отбрила его.

Вот и придумал находчивый полковник план: купить дом неподалеку ― авось что и срастется! Однако Нина Петровна восприняла появление нового знакомого в штыки. Тогда не привыкший сдаваться отставник решил зайти, что называется, с фланга ― через внучку. Лукавить не стал и выпалил все как на духу. Люся прониклась симпатией к Ивану Никитичу и пообещала помочь. Но Нина Петровна наотрез отказывалась даже разговаривать с ним. А когда напор внучки усилился, то и вовсе закрылась дома симулируя обострение болезни.

Решили дать ей время. А чтобы не терять его понапрасну, Иван Никитич предложил Люсе помогать по хозяйству. На том и порешили. Все это время Люся не оставляла попыток уболтать бабушку хотя бы поговорить с пылким поклонником. И вот, накануне того злополучного дня, когда они стали объектом народного нравственного суда, Нина Петровна дала добро. Иван Никитич принарядился и радостно поспешил на встречу.

Что в итоге? У Нины Петровны и Ивана Никитича завязались теплые отношения. Уставшие от одиночества и отсутствия возможности поговорить по душам, они не могли нарадоваться друг другу. А Люся радовалась за бабушку.

А вот Михална после этого случая потеряла значительную часть авторитета как информатор и местная служба новостей. А к багажу ее кличек прибавилась еще одна – «Срамота». Но произносили ее селяне без злости и всегда с легкой усмешкой.

Автор: Филипп Варков