***
Так в делах и заботах прошло лето. Тетя Зина съездила в город, забрала из школы Алешино личное дело.

На следующий день она, причесав Алешу, повела его устраивать в одноэтажную сельскую школу.

Школа Алеше не понравилась, в ней пахло плесенью, и местами осыпался потолок.

— Пятый год обещают новую школу построить, — будто оправдываясь, говорила полная директриса, — приходите первого сентября, сейчас нет никого. Класс у вас небольшой, семь человек, ты восьмой. Будешь вместе с сестренкой учиться…

Первого сентября Алешу одели в прошлогодний Вовкин костюм, дали в руки букет садовых гладиолусов и вместе с Вовкой, отказавшимся от своего букета и так же обукеченной Светкой, отправили в школу.

— Это братан мой, — комментировал Вовка, возникавшие по поводу Алеши вопросы, — у него родители ум.ерли, сейчас у нас живет… Как ум.ерли? На машине раз.б.ил.ись… Он тоже с ними был, да вот выжил… Он в городе жил, ничего не умеет…

— Ты, это! Если, что, говори, что мой брат, — шептал Вовка, — тебя никто не тронет.

— Пойдем Алешка, — позвала Светка, когда они дошли до школы, — вон там наш класс стоит.

Алеша отстоял линейку, потом отсидел первый урок, и уже на первой перемене вдруг попал в переплет.

— Эй! Это ты, что ли, брат Вована? – послышался неприятный голос за спиной.

Алеша оглянулся. Его догоняли двое прыщавых верзил.

— Ты смотри не выеживайся тут, городской, а то мы тебе живо рога-то обломаем, — говорил, тот, что был повыше.

— И это, запомни, мы тут отличников не любим… — подговорился второй, который был пониже.

— С каждой пятерки будешь нам по червонцу отдавать, — после недолгой паузы придумал длинный.

— У меня денег нет… — тихонько проговорил Алеша.

— Значит и пятерок не должно быть, — длинный, часто моргая, смотрел ему в глаза.

А через неделю он все же умудрился получить пятерку.

— Эй, Генка! – закричала Светка после уроков на весь школьный двор когда они выходили из школы, — Алешка по геометрии пятерку получил.

— Гони червонец, — теперь Алеша знал, что длинного зовут Генкой.

— У меня нету… — потупившись, проговорил он.

Вокруг уже толпой собирались зрители. Алеша затравленно озирался. Кто-то его откровенно жалел, кто- то с аз.арт.ом ждал продолжения…

Среди зрителей Алеша увидел Вовку и Светку улыбавшихся в предвкушении зрелища.

— Дай ему, Генка! – кричал кто-то.

— Да, он и так уже все понял… — пытался кто-то остановить расправу.

— Ни чо он не понял… Бей уже!

Домой Алеша пришел с синяком под глазом и с твердой уверенностью, что больше пятерок у него уже не будет.

***
Следующая пятерка получилась, как-то сама собой. Алеша просто не мог не ответить на вопрос по своей любимой биологии.

Рядом довольно улыбалась и многозначительно поглядывала на него Светка. В классе будто выключили свет. Алеша понял, что сегодня его опять будут бить.

Воспользовавшись тем, что Светка с одноклассниками убежали в столовую, Алеша схватил свой портфель, куртку и резиновые сапоги, открыл окно и спрыгнул.

Пробежав вдоль стены, он оказался у оврага и стремглав бросился туда. Там, не видимый из окон школы, он переобулся, надел куртку и зашагал по склону оврага в сторону леса.

Алеша с удовольствием загребал ногами золотистые березовые листья, шагая по заваленной ими лесной дороге. Вскоре он услышал шум воды и, свернув, нашел под склоном ручей. Вода показалась сладкой и Алеша пил ее пока не почувствовал, что мерзнет.

Потом он опять выбрался на дорогу и пошагал все дальше от деревни. Вскоре он услышал далекий звук тракторного мотора и, прислушиваясь вдруг понял, что едут навстречу.

Тогда он отошел в сторону и спрятался за краснеющий листвой куст черемухи. Трактор пришлось ждать очень долго. Но вот он медленно прополз по дороге.

Когда рокот его двигателя стал удаляться Алеша, опять выбрался на дорогу и пошел по примятой тракторными колесами листве.

Когда солнце начало клониться к горизонту Алеша решил остановиться. Он сошел с дороги и, выбрав небольшую полянку среди густых молодых сосенок, стал строить шалаш.

Поставив конусом несколько тонких сухих стволиков и накидав между ними кучу листвы, он стал обкладывать их сосновыми лапами, которые ломал тут же неподалеку. За этим занятием его и застали сумерки.

Очутившись внутри своего убежища Алеша попытался зарыться в листья, с твердой уверенностью, что больше он в деревню не вернется. Так, немного согревшись, он и задремал.

По дороге кто-то ехал. Время от времени раздавался приближающийся звук автомобильного сигнала.

— Алешка! – звонко кричал дядя Миша.

— Да куда его леший унес, окаянного! – чуть тише звучал голос тети Зины.

Алеша притих в своем шалашике и, сжавшись в комок, слушал, как машина не быстро удаляется, продолжая сигналить. Голос дяди Миши, зовущего его, тоже становился все тише. Потом, уже в темноте машина проехала обратно в деревню.

Ночью стало холоднее. Алеша вылез из шалаша в темноту и чтобы согреться попытался бегать, но пару раз споткнувшись и налетев на древесный сук, отказывался от этой затеи.

Тогда он попробовал прыгать, но и это помогло ненадолго. Рассвет он встретил в шалаше, зарывшись почти с головой в листву, с дрожью сотрясавшей все тело так, что невозможно было ничего взять рукой и сосредоточить на чем-то взгляд.

Запахивая плотнее куртку, он выбрался из своего укрытия, снаружи показалось еще холоднее, и сотрясаемый крупной дрожью поковылял к дороге.
Уже через час он, все еще дрожа, открывал ворота, так и не ставшего ему родным дома.

Разуться Алеша не смог, тело продолжало колотить, и как был, в резиновых сапогах, ввалился в дом.

— Явился! – тетя Зина стояла, уперев руки в бока, — И где ты болтался всю ночь?.. Не мог ты там сд.охнуть?! Молоко из-за тебя не увезли… Бензину сколько сожгли пока по лесам-то мотались!

Что молчишь!.. У-у, в отца весь! Поперешный! Думала доход с него будет… А от тебя толку-то что от козла молока!.. Расходы одни!

— И что ты разоралась! – в дверях появился услышавший крик дядя Миша.

— А племяш! Живой! – увидел он начавшего согреваться Алешу, — Ну-ка, давай, выпрастывайся из обуток-то, куртешку свою снимай…

— Хоть бы сд.ох там! – все еще кричала тетя Зина, — сумка-то где?

— В л-л-лесу п-потерял, — стараясь подавить дрожь, проговорил Алеша.

— В лесу потерял… — передразнила тетя Зина, — искать пойдешь!

На следующий день Алеша разболелся, лежал в жару и не мог подняться. На третий день пришлось вызвать фельдшера на дом. Пришла совсем молоденькая девушка. Она долго, сосредоточенно, слушала Алешины легкие.

— А Вы в институте учились? – решился спросить тихонько Алеша.

— В техникуме, а сейчас в институт поступать буду, — охотно ответила девушка.

— А Вы, каким врачом стать хотите? – не унимался Алеша.

— Детским. Буду детишек лечить, — все так же приветливо ответила она.

— Зинаида Петровна, придется мальчика в районную больницу везти, — повысив голос, обратилась девушка к бывшей в соседней комнате тете Зине, — у него, кажется, воспаление легких начинается.

— Кажется ей, — входя, грозно рявкнула тетя Зина, — а может и нету там ничего?

— Температура высокая и хрипы. Все признаки, — девушка настаивала на своем.

— Ну, смотри, Мария, — грозно заговорила тетя Зина, — если зря свозим, сама за бензин заплатишь…

***
Однажды в больницу к Алеше пришла мамина двоюродная сестра – тетя Лена.

Она долго расспрашивала его о жизни в деревне, о школе, о брате и сестре.

— И, что? В лес сбежал? – она строго смотрела ему в глаза.

— Думал, буду жить там, в шалаше… — неуверенно проговорил Алеша.

— Эх, ты, бродяга! – подбодрила его тетя Лена. — Поправляйся, давай!

Она не приходила два дня, а на третий присев возле его изголовья на корточки, тихонько спросила.

— А может, не поедешь больше в деревню? Хочешь у меня жить остаться?

— А можно? – тоже почти шепотом спросил Алеша.

— Да, если захочешь… — тетя Лена опять смотрела ему в глаза.

— А тетя Зина отпустит? – Алеша вдруг похолодел, представив, что снова приедет к ней.

— Уже отпустила, — жестко ответила тетя Лена, — ей только выплат, которые тебе полагались жалко.

***
— Ты, матушка не горюй! Хирург-то у нас всем хирургам – хирург, — успокаивали Зинаиду Петровну соседки по палате.

— Молодой, а уважают его все…

— И обходительный такой, все расспросит, посоветует…

— Главное помнит про всех все, как совсем ему до нас дело есть…

— Не переживай! Все как надо сделает…

Зинаида, зная, что операцию назначили на утро, всю ночь не могла спать. Утром пришла сестра и повела ее готовить к операции.

Зинаиду с большим трудом уложили на каталку и повезли в операционную, там ей снова помогли перебраться на операционный стол.

Дальше была анестезия, постепенно меркнущая лампа и удаляющиеся голоса врачей…

***
Очнулась Зинаида в палате.

— Ну вот, а ты переживала, — заговорили негромко женщины.

— Сейчас пойдешь на поправку…

— Поживешь еще!

Врач пришел вскоре после завтрака.

— Зинаида Петровна, доброе утро! Как ваши дела? – он подошел и к Зинаиде.

— Дай тебе Бог здоровья! Только вот домой ехать боюся, — начала вдруг жаловаться Зинаида, — хозяйство там у меня, а какая я сейчас работница… И ходить-то там за мной некому.

Вовка, сынок-то только за деньгами приходит, все пропиват! Дочь, Светка-то уж год не бывала, связалась с каким-то…

— Постой-ка! – Зинаида Петровна вдруг переменилась в лице. — Тебя, не Алексеем ли зовут?

— Алексей Дмитриевич, — сухо представился доктор.

— Алеша! Прости ты меня, окаянную! Прости! – по щекам покатились слезы.

— Поправляйтесь, Зинаида Петровна, — Алексей пошел к другим пациентам.

— Молиться за тебя буду! – прошептала Зинаида и перекрестила выходившего из палаты врача.

Автор: ГЛУБИНА ДУШИ