Жив бы был – не дал бы бедокурить внучку своему… Жаль, что ушел так рано… Так и не увидел продолжения своего… Светлая память Илье Яковлевичу… Пусть мальчишечка таким растет, каким дед его был – добрым да умным! — Василиса утерла глаза кончиком платка, и нахмурилась. – Поговорю с Ромкой.
— Зачем? – вздохнула в ответ Анжелика, кутая сына в новенькое, связанное Василисой, одеяльце. – Что ему ваши беседы? Пить он от них меньше не станет, а злость сорвет потом на мне. Устала я, Василиса Макаровна от всего этого! Если бы не сын – ушла бы от Романа тотчас, и не задумалась! Любви у меня к нему и капельки не осталось…
— Охохонюшки… — вздохнула Василиса и накинула на плечи Анжелики, пристроившейся на краешке кровати, свой платок. – Не застудись…
Илюшка сонно зачмокал, Анжелика заплакала, глядя на сына, а Василиса задумалась.
Ей ли не знать, как тяжело жить за мужиком, который дно в бутылке видит чаще, чем жену свою? Сама через это прошла с первым мужем. И пил, и бил, и не любил… Все изведала на себе Василиса, когда молоденькой девчонкой поддалась на уговоры бравого матроса, который пообещал увезти ее к синему морю и сделать самой счастливой на свете…
Василиса, рано лишившаяся мамы, и приехавшая учиться в город, была настолько наивной, что обещаниям этим поверила сразу и безоговорочно.
К морю-то возлюбленный Василису увез, а вот счастливой сделать не пожелал. Запамятовал, наверное, о своем обещании…
От мужа Василиса сбежала через три года совместной жизни. С сыном на руках, фингалом под глазом, и тремя рублями в кармане. Больше у нее не было…
Помогли добрые люди, которые купили ей билет до родного поселка, после того, как она гордая, промаялась на вокзале почти сутки.
Какая-то женщина присела рядом с ней, пытающейся успокоить горластого сынишку, и спросила, что случилось. Василиса, которая хотела было ответить резко и попросить оставить ее в покое, глянула на любопытную, и остолбенела. Женщина была настолько похожа на ее маму, что Василиса чуть не бросилась ей на шею.
— Что смотришь и молчишь? – усмехнулась собеседница Василисы. – Рассказывай!
И как-то само-собой получилось, что Василиса рассказала обо всем совершенно постороннему человеку. Но та не стала пенять ей на молодость или глупость. Помогла купить билет, сунула в руки пакет с пирожками и жареной курицей, и перекрестила:
— Домой поезжай, дочка! Там твое место.
Уже после, в поезде, Василиса сообразила, что внешне эта женщина не имела никакого сходства с ее мамой. Дело было во взгляде, повадке и спокойной, неторопливой речи, с легко узнаваемым говорком. Долгие годы потом Василиса тихонько просила у неба счастья и здоровья для той, что помогла ей в трудную минуту.
В родительский дом, пустой и неуютный, Василиса вернулась измученной и потерянной. Но не зря же говорят, что дома и стены помогают. Пусть у нее никого из родных не осталось, но был угол, был огород, и был сын, которого Василиса любила настолько сильно, что сама боялась этой любви.
Освоившись немного и приведя дом в порядок, она решила, что будет жить одна, растить сына, и никто ей больше не нужен.
Но человек предполагает, а Бог располагает.
Вот и Василиса, сама от себя не ожидая, нашла свою любовь там, где искать бы и не подумала. За соседним забором.
Со вторым своим мужем она сидела когда-то за одной партой. Шустрый, словно мелкий бес, деловой Сашка на крупную, спокойную Василису смотрел свысока. Даром, что был на голову ниже.
— Ты, Васька, совсем не такая! – заявлял он Василисе, хотя та его ни о чем не спрашивала.
— А какая должна быть? – любопытствовала Василиса.
— Не такая! – глубокомысленно изрекал Сашка и давал стрекоча, так как кулаки у Василисы были крепкие и постоять она за себя умела.
И куда только что девается, когда оно надо? Почему-то ни разу Василиса не вспомнила о том, что может дать сдачи, когда первый муж приходил домой пьяным… Робела, ревела, и давала измываться над собой, надеясь, что все как-то наладится, пока терпение ее не кончилось, и муж не получил заслуженный отпор…
Но Сашкины слова она все время почему-то помнила. И когда тот пришел нарядный и торжественный, как сто пингвинов, свататься, не выдержала и усмехнулась:
— Такая стала?
— Не начинай! – отрезал Сашка и поманил к себе нетвердо еще стоящего на ножках сынишку Василисы. – Иди ко мне, постреленок! Батя твой пришел… Знакомиться будем.
Не мог Сашка найти короче пути к сердцу Василисы…
Нужно ли говорить, что согласие свое она ему дала?
Они прожили вместе без малого сорок лет… Всякое было. Но плохо – по пальцам одной руки перечесть. И ни разу Саша Василису ни словом, ни делом не обидел. Жил для нее, дышал ее душою, зная, что ближе у нее человека на свете нет… Держал крепко, когда она сына своего единственного потеряла и решила, что жить больше не за чем…
Сын Василисы в жаркий июльский полдень спас на озере мать с ребенком. Те начали тонуть, и единственным, кто кинулся им на помощь, был мальчик Василисы… Ему было всего пятнадцать… Но он сумел вытащить ребенка, а потом вернулся за женщиной. Она, растерянная, перепуганная, чуть не утопила его, а потом не сразу сообразила, что спасителя, который смог перебороть ее и вытолкнул на мелководье, не видно рядом. Кинувшись к своему сыну, женщина пыталась помочь ему до приезда скорой, а когда опомнилась, и начала искать того, кто спас ее, было уже поздно…
Василиса, узнав обо всем, чуть с ума не сошла. Каменной статуей простояла почти сутки на берегу, пока не нашли ее мальчика… А потом решила, что жизнь ее никакого смысла больше не имеет…