— Верка, ты чего, — Васька схватился за больное место, — я же в гости пришел.
— А кто тебя звал? Я не приглашала.
— Ну чего ты, одна же, пусти, жалко что ли.
Вера со всей силы (а сила в ней была, крепенькая она, вся как сбитая) толкнула Ваську, и он очутился на крыльце. – Я тебя так пущу, век помнить будешь. Ишь ты, по ночам шляешься, как кот, крадучись.
Вера закрыла сени на засов, вернулась в дом. В маленькой спаленке спал десятилетний сын Андрюшка. Стараясь не скрипеть половицами старого бабушкиного домика, прошла в залик, села на кровать, сожалея, что незваный гость разогнал сон. Обида взяла ее: что же это, к ней только ночью можно, а днем нельзя?
Не так давно шла Вера по темноте от матери. Мороз щипал щеки, снег поскрипывал под ногами. Шла торопливо, дома Андрюшка ждет. Случайно заметила у забора чью-то фигуру. Стоял, покачиваясь, а потом так и завалился в снег. Вера подошла и узнала Василия Сяткина; что-то бормотал, не разберешь, да еще разило от него.
Расшевелила его Вера, хорошо, что при памяти был. – Вставай, замерзнешь. – И ведь послушался, закинул руку на плечо Вере, — так и шли до его дома. А там уж матери Васькиной сдала. – Так и замерзнуть можно, — сказала она, — хорошо, что заметила.
С того дня, как не встретит Василий Веру, улыбка во весь рот, здоровается, а заговорить не решается. Уже и весна пришла, а он все улыбается. Видно, в этой улыбке благодарность его прячется. Вера и забыла про тот случай. А тут вдруг Васька нарисовался и давай по двери шкрябать, — ночной визит всколыхнул душу Веры, можно сказать, обидел ее этот визит.
Замужем Вера ни разу не была. Вроде не хуже других внешне. Но так получилось, что родился Андрюшка без отца. Приезжала бригада строителей в село, познакомилась Вера с одним… Стройка закончилась, уехали и никаких следов. Только Вера осталась снова одна. А потом Андрюшка родился.
Прошло время. Ходил к ней один. И каждый раз ночью, по темноте, чтобы никто не видел. А Вере хотелось вместе по деревне, никого не стесняясь. Жениться ухажер не собирался, и все прятался под покровом ночи, пока Вера окончательно в нем не разочаровалась.
Не нужны ей были ночные визиты, хотелось, чтобы днем вдвоем по улице прошлись, чтобы рядом законный муж было, а у Андрюшки отец. Да кого тут найдешь, кроме Васьки несчастного. Его так и звали с недавних пор в селе: «Васька несчастный».
Любил он свою жену сильно. Алечку свою взял в положении, после того, как парень бросил ее и уехал. Васька свое верное плечо и подставил. Аля покочевряжилась и пошла. Пять лет жили, а тут вдруг объявился бывший жених, настоящий отец девочки, сказал, что одумался, без Альки и дочки жить не может. И Алечка опрометью в его объятия бросилась. Развелась и уехала от Василия.
Васька первое время в горькую ударился, оброс, голова лохматая, на работу через раз ходил. Кто-то жалел его, кто-то насмехался, говорили, за добро зло получил. Вот тогда и нашла его Вера под забором, отвела к матери, потому как у себя в пустом доме оставаться не мог. Васька этот случай запомнил. И что ему в голову взбрело прийти к Вере ночью, непонятно, решил, видно, что женщина одна, навестить надо весенней ночкой, хоть и подмораживало еще.
Вера хоть и была женщиной крепкой, но душа у нее нежная. Из всех картин больше всего нравился ей фильм «Три тополя на Плющихе». Особенно герой Олега Ефремова нравился. «Ну почему она к нему не вышла?» — Спрашивала сама себя Вера, и представляла, попадись ей такой таксист обходительный, она бы точно вышла к нему.
О своих мечтах никому не говорила, даже матери. Но мать и так догадывалась, знала дочь, чувствовала. — Снова мечты голову вскружили, — говорила она, — одного намечтала, от этой мечты внук у меня теперь растет, а у тебя сын.
Даже брат иногда упрекал: «Веркины мечты только по телевизору и показывать».
Вера отмалчивалась. Бывало частенько смотрит какой фильм, так растрогается, что слезы сами текут по щекам. Хотелось ей что-нибудь изменить в жизни, да перемен почему-то не предвиделось. Вот разве что в райцентре химическую завивку сделала, и теперь легкие кудряшки с едва заметной рыжинкой спадали на лицо. Непривычно было от них, посмотрит в зеркало и накинет платок. А на работе совсем уж не походишь с кудрями, — повар Вера в детском саду.
— Андрюша, ты завтра к бабушке иди, как проснешься.
— А ты куда?
— А я семена на рынок повезу. Чеснок, да лук продать надо, время пришло. Весной Вера каждый год два-три раза ездила в город на рынок продавать огородное. Выручит деньги – купит обувь и одежду сыну, матери гостинец, себе обновку.
Сумка была тяжелой. Упросила старшего брата Виктора до остановки донести. – Куда нахватала? В райцентре на автобус пересаживаться надо, кто поможет.
— Ничего, Витюша, мир не без добрых людей.
______________________________________
— До города, есть два места, до города, — монотонно повторял голос. Вера уже хотела билет купить, как услышала бряканье ключей. Мужчина в серой кепке и такого же цвета куртке, крутился возле пассажиров, предлагая довезти до города. Вера встретилась с ним глазами. – Ну что, поедешь? Быстрее, чем автобус, без остановок. Соглашайся, дорого не возьму.
— Вера посмотрела на тяжелую сумку, с которой предстояло идти к автобусу… да и по времени быстрее.
— Поехали. Только мне до рынка.
— Да хоть куда, довезу.
— Ой, а сумку, сумку помогите донести, тяжелая она у меня.
Мужчина поднял сумку. – Ух ты, правда, тяжелая, ну пошли скорей.
В машине сидели женщина и мужчина, Вера была третьей. Водитель больше никого искать не стал. Сидела Вера на переднем сиденье. И так было хорошо ей в этой поездке: машина идет легко, мягко, рядом сероглазый водитель, за окном мелькают перелески, деревни.
В городе водитель высадил мужчину с женщиной, подвез Веру к рынку. Взял с нее деньги, а потом подмигнул и сказал: — Накинь рупь, а то я носильщиком у тебя поработал.
Женщина замялась, неожиданной оказалась доплата, но деньги отдала беспрекословно, еще спасибо сказала.
— Торговать приехала? – Спросил водитель. – Зовут как?
— Вера.
— А меня Юра. Автовокзал вот он, напротив, так что я тут буду крутиться. Тебе все равно потом на автовокзал, может, и я там буду, могу отвезти.
У Веры дыхание перехватило. – Постараюсь продать пораньше, приду на вокзал. — Она улыбалась, ждала чего-то хорошего, мечтала…
Семена разобрали быстро, и женщина подумала, как хорошо все вышло. Часть денег потратила на сладости для Андрюшки. С легкой сумкой пошла к автовокзалу. К такси Вера не была приучена, считала, что это дорого, но сероглазый водитель сам ведь предложил, да и в душу запал. И она шла наугад, в душе желая встретить его.
— А я только приехал, еще один рейс сделал, — Юра вырос как из-под земли. На сегодня все. Не получится тебя отвезти, поздновато уже. Да и попутчиков вряд ли найду.
— Ой, как жалко, а я уж подумала, еще раз придется проехаться с вами.
Водитель окинул ее взглядом. –Слушай, автобус у тебя только через полтора часа, пошли, заедем тут, посидим.
— А поехали! – Охотно согласилась она.
Ресторан был скромным. Но для Веры, ни разу не посещавшей подобные заведения, он показался дворцом. Стеснительно спрятала ноги под стулом, разглядывая тяжелые шторы, спадающий тюль, белые скатерти.
— Ой, дорого тут, — прошептала Вера, не ожидая, что водитель приведет ее в ресторан.
— Не дороже денег. Да не волнуйся ты, надо поесть, проголодалась, поди за день.
— Проголодалась, — согласилась Вера, глядя на неожиданного знакомого, как на волшебника. «В ресторан позвал, культурно сидим, не то что Васька, вломился среди ночи». – Размышляла она.
Потом смотрела меню, затрудняясь в выборе. Юрий выбрал все сам, подозвав официанта. Паренек с усиками услужливо принял заказ.
Стол заставили блюдами. Вера ела, стесняясь, потом осмелела, разомлела от взгляда серых глаз, радовалась сама за себя. А Юра, наоборот, уминал за обе щеки.
— Ой, мне на автобус пора.
— Ну, так счас и поедем, довезу до станции. Подожди, деньги в машине забыл, через пару минут буду. А ты пока пирожное доешь.
Вера проводила его улыбкой. Играла музыка, две пары пошли танцевать. Казалось, сейчас войдет Юра и пригласит ее. И тогда будет полный комплект впечатлений.
Подошел официант. – Будете что-то заказывать?
— Нет, мы скоро поедем.
— Ну, тогда надо рассчитаться.
— Сейчас Юра подойдет и рассчитается, он деньги в машине забыл.
Усики официанта задергались. – Ваш кавалер уехал.
— Как уехал? Он за деньгами ушел.
— А я вам говорю, он уехал, мне в то окно хорошо видно. Вам следует рассчитаться.
Вера молчала, почувствовав, как щеки пылают от стыда. Ей казалось, что все смотрят на нее.
— Ну, так что, рассчитываемся или милицию вызываем?
Вера потянулась к сумке, потом посмотрела на внушительную сумму, испугалась, хватит ли денег. Хватило. Официант улыбнулся, «заиграв» усиками. – Всего доброго, приходите к нам еще.
Вера выскочила из ресторана и побежала на автобус. Бежала, запыхавшись, но так и не успела, автобус ушел. Хотела остаться тут же, на вокзале, да испугалась, что привлечет внимание милиции. Пошла на остановку, села на автобус и поехала к сродной сестре Галине.
Оглушенная случившимся, она даже не могла ругать себя. Было нестерпимо стыдно за свою оплошность, больно и горько.
– Я на одну ночку, завтра утром на автобус, — сказала она с порога.
— Чего такая испуганная? – Спросила Галина. – Гнался что ли кто за тобой?
Вера сказала что-то про усталость и больше ничего рассказывать не стала.
— У меня там салат, картошка, давай покормлю.
— Не надо! Я не хочу.
— Где это тебя накормили?
— Перекусила я, лучше лягу. – Вера почувствовала, как комом встала где-то в горле ресторанная еда. Это от волнения, от разочарования. Кое-как уснула в ту ночь, а утром рано пошла на автовокзал.
