Добро с кулаками. Продолжение

‒ Вы же сколько на вокзале обретались? Дня два? Даша туда-сюда ездит по делам своим, ваши разговоры подслушала, свои выводы сделала. Ну и мне позвонила…

‒ То есть наша встреча не случайность?

‒ Запомни, Маруся, нет в жизни случайностей. Всё для чего-то нужно и с какой-то целью сделано.

‒ Даже плохое? ‒ усмехнулась Маша.

‒ Ну… Даже плохое, наверное. Оно делает нас сильнее, проверяет будто, закаляет.

‒ Вы подстроили то падение на улице? ‒ покачала головой Мария.

‒ Ну да. Шубу жалко, но ради дела я готова была ею пожертвовать. Так, ладно, давай-ка лучше подумаем, где тебе устроиться работать… Слушай, а если в библиотеку? Детскую, откуда я все эти книжки и принесла? Отсидишься до экзаменов, поступишь в институт. Как думаешь?

Маша пожала плечами, посмотрела на брата. Тот кивнул.

‒ С Алешей я побуду, всё равно дома работаю. Я занимаюсь переводами, так что и Лёшика по языкам натаскаю, ‒ оживилась Римма. ‒ Ох и заживём!..

Прошла зима. Маша первое время всё оглядывалась, шарахаясь от любого мужчины, хоть отдаленно напоминающего отца. А вдруг он найдёт их, заставит вернуться?! Но видимо Римма написала хорошее письмо, правдоподобное, и искать детей никто не собирался.

Жить с Риммой Петровной было не всегда легко. Порой на неё накатывало раздражение, она сердито бурчала что-то, недовольно вздыхала, но это быстро проходило, стоило ей выйти погулять. Она всегда гуляла одна, Машу с собой не брала, говорила, что любит одиночество в мире людей. Она ходит, смотрит на чужие жизни, прислушивается, но сама как будто в стороне. Она ‒ наблюдатель, беспристрастный ценитель человеческих судеб.

Машу настроения хозяйки не пугали. Лишь один раз они с Риммой сильно поругались, когда Маша привела на чай своего нового знакомого, Петьку. Они сидели на кухне, когда вернулась с прогулки Римма Петровна.

Сразу почувствовав, что в доме чужой, Римма метнулась к гостю, зло глянула на него, велела уйти.

‒ Да я чай сейчас допью, и всё! ‒ стал канючить парень, но женщина так рубанула кулаком по столу, что Петька тут же сбежал, даже переобуваться не стал, так в носках и поскакал по лестнице.

‒ Почему? Он мой друг, хороший, добрый! ‒ сердито спросила Маша.

‒ Потому что это мой дом, здесь все живут по тем правилам, которые установлены мной, и я не потерплю тут мужчин! ‒ сварливо вскинулась Римма. ‒ Я тебе тысячу раз говорила, что никого из их племени не терплю. Никто не должен пересекать порог моего дома, понятно?

‒ Что же мне теперь, вообще ни с кем не водиться? Сидеть одной, как вы?! Старой девой помереть?! ‒ вскочила Маша. ‒ Мы так хорошо сидели, а вы…

Маруся хотела уже уйти с кухни, в дверях оглянулась.

Римма стояла у окна, растирая дрожащей рукой лоб. У неё опять болела голова.

‒ Простите… ‒ Маша вернулась, встала рядом. ‒ Я не хотела вас обидеть. Само вырвалось как-то…

‒ Ничего, ты даже в чём-то права, Маша. Не надо тебе от мира отгораживаться, как я когда-то сделала. Но и сюда, прошу тебя, не приводи своих кавалеров. Это наш общий дом, я зря про правила, про то, что я тут главная… ‒ Римма Петровна с досадой вздохнула. ‒ Характер что-то портиться стал, сама за собой замечаю… Надо бы мятного чая, успокаивает, говорят…

Больше в квартиру Маша никого не водила. Римма была права – её дом, её рана, её прошлое. Она имеет право защищать свой мир, она всю жизнь это делает…

… Отец заявился к ним уже в конце мая. Он долго звонил в дверь, пока Маша, напуганная, чуть не плача, стояла и слушала, как он уговаривает её открыть.

‒ Я же знаю, что ты там, Машка! Впусти, я соскучился. Ну как же так – уехали, меня бросили, а я для вас же старался, людей из вас делал!!! Впусти, а не то накажу. Ишь, куда забрались, дорого-богато! Машка, неужто другого папочку нашла? Он тебе такие хоромы подарил? Открывай, а то Лёшку выпорю!

Маша с ужасом поняла, что брат на улице, он вот-вот должен вернуться с прогулки. Девушка распахнула дверь и замерла, почувствовав, как страх парализует её всю, даже кричать не получалось.

Мужчина бросился к ней, схватил за плечи, стал трясти, крича, что Маша ужасная дочь, что она своего отца предала, украла брата. Связалась, небось, с дурной компанией… Маруся стонала, отползая назад, а потом заметила, как на пороге показался Алёша. Она взглядом приказала ему уйти. Он, зажав рот рукой, помчался вниз по лестнице. Отец его не заметил…

‒ Ладно, чаем напои меня, ‒ подняв Марусю за ворот платья, приказал мужчина. ‒ И спички дай, курить хочу.

‒ Здесь не курят, ‒ отрезала Маша, но тут же почувствовала удар чуть пониже лопаток, задохнулась, сглотнула, послушно подала отцу спички.

Тот не спеша вынул из пачки сигарету, закурил, выдувая дым дочери в лицо.

‒ Ты знаешь, что поступила плохо? ‒ схватив её за руку, прошептал он.

Маша кивнула.

‒ Ты помнишь, что будет, если ты делаешь папе плохо? ‒ еще тише, в самое ухо проговорил гость.

Маруся снова кивнула.

Отец потянул за рукав её платья, провел рукой по зажившим шрамам, усмехнулся, а потом, вынув изо рта сигарету, поднёс ее к Машиной руке. Девушка зажмурилась. Нет, она так и не убежала, не победила свой страх, он сидит в ней, сидит глубокой занозой и не даёт идти дальше. Она не спаслась, а только на время отсрочила неминуемое…

И тут грянул выстрел.

Маша отшатнулась, в лицо ударила бетонная крошка от вошедшей в стену пули.

Машин отец, упав, свернулся калачиков на полу и поскуливал, держась за полыхнувшую огнём мочку уха.

‒ Что, денежки закончились? ‒ отведя в сторону дуло пистолета, поинтересовалась Римма Петровна. ‒ Нашёл-таки… Умный, значит… Встань, ну что как червяк валяешься?!

Маша смотрела, как изменилось, окаменело лицо Риммы, как стало оно страшным, жестоким.

Мужчина поднялся с пола, затравленно глянул на Марию.

‒ Кто это? Я думал, ты с мужиком связалась, ‒ прошептал он.

‒ Это Римма Петровна. А при чем тут деньги? Папа, уйди, пожалуйста, я прошу тебя. Просто уйди! ‒ ответила Маша, стала пятиться к женщине.

Римма опять направила пистолет на гостя.

‒ Я же ему денег послала, Маша, ‒ спокойно сказала она. ‒ Чтобы он вас в покое оставил. Мужчины, ну те, кто власть свою отрабатывают на слабых, деньги ох как любят. Они думают, что это делает их еще более сильными, важными, да, дорогой?

Она криво усмехнулась, приподняла брови.

‒ Маша, она же сумасшедшая! Немедленно собирайся, мы уезжаем. Где Алексей? Где мой сын?! Спасите! ‒ закричал вдруг мужчина, но тут грянул второй выстрел.

‒ Я уже стреляла в человека, мне не страшно, ‒ вздохнув, проговорила Римма Петровна. ‒ Вот только сесть из-за тебя не хочется. Не того ты полёта птица, чтобы я и свою, и Машкину жизнь губила. Уходи сам. На вот тебе еще деньжат. И больше не появляйся здесь, понял? Найди себе другую пепельницу. А Машу больше трогать не дам!

Римма подошла к испуганно дрожащему гостю, положила в карман его рубашки несколько купюр, потом, размахнувшись, ударила так, что Маша даже отвернулась, так скривилось лицо отца.

‒ Всё, свободен! ‒ закончила Римма Петровна, бросила в руки мужчине его куртку и кивнула на дверь…

Встав у окошка, Маша, Римма и Алексей смотрели, как улепётывает со двора незваный гость, как машет ему вслед метлой дворник.

‒ А хорошо всё же наподдала ему тётя Римма, да, Маша?! ‒ с восхищением прошептал сестре на ухо Алёша. Та только растерянно кивнула…

… Сидя на стуле и лениво раскачиваясь, Виктор смотрел, как к бассейну подвели еле идущую, скрюченную с одного бока женщину. Кожа складками свисала с её рук, голова была повернута набок, ноги едва-едва перебирали, передвигая грузное тело вперед. Женщину сопровождала красивая девушка и мальчишка лет пятнадцати. Женщина что-то говорила им, они кивали, гладили её по плечам, потом мальчик отошёл в сторону, разбежался и прыгнул, уйдя с головой под воду, а девушка осторожно подвела женщину к лесенке.

‒ Давайте, Римма Петровна, вот так, ноги ставьте, я помогу… ‒ тихо говорила она, помогая своей спутнице спуститься в воду.

Виктор смотрел, как старуха жмурится от холодной воды, как мальчик, вынырнув, плещет на неё брызгами, а девушка ругается, грозит ему пальцем.

‒ Вот ведь забота теперь, ворочать эту глыбу. Родственница небось! ‒ услышал Витя голос напарника, Федора.

‒ Ага… Ну а что делать… Пойду спрошу, не нужно ли помочь! ‒ Виктор встал, подошел к Маше.

‒ Девушка, извините, может быть я могу чем-то… Ваша мама… ‒ начал он.

‒ Нет, простите, она не любит общества мужчин, ‒ виновато пожала плечами Маруся. ‒ Маму просто разбил радикулит, сейчас уже лучше, вот, рекомендовали плавание…

Виктор кивнул.

Римма, опустившись на воду, вздохнула, улыбнулась. Её тело будто парило над голубым дном бассейна, отбрасывая большую, похожую на кита тень. Но у этого кита не было сейчас веса, он не чувствовал боли, каждая клеточка тела отдыхала, наслаждаясь покоем. Римма с неохотой пошевелила ногами, потом стала понемногу грести, смотря в небо. Рядом плескался, смеясь, Алёшка. Он иногда подплывал к женщине, щекотал её или просто спрашивал, хорошо ли ей. На бортике сидела Маша. Она все не решалась прыгнуть, стеснялась Виктора, который стоял тут же, как будто готовясь спасать Римму Петровну, когда она пойдет ко дну.

‒ Молодой человек! ‒ крикнула вдруг Римма. ‒ Да отойдите вы от нас, смущаете! Но если я буду тонуть, только вам доверяю вытащить меня на берег!

Виктор кивнул, показал большой палец вверх и отвернулся. Маша плюхнулась в воду, ойкнула и быстро поплыла за братом. Вода мягко, нежно холодила разгоряченную кожу, пробегала пузырьками по старым шрамам, ласкала их, гладила, баюкала.

‒ У всех есть шрамы… ‒ думала Римма, медленно двигаясь вдоль бассейна. ‒ Только у нас с Машкой они на виду, а у других спрятаны, такие лечить тяжелее. Но стоит всё же попробовать кому-то помочь, и тогда сам чувствуешь, что спасаешься…

Римма Петровна улыбнулась, перевернулась на живот и поплыла чуть быстрее. Виктор увидел бело-розовые, выделяющиеся на фоне загара полосы на её спине, невольно охнул. Маша потом всё расскажет ему, а Римма впустит его единственного в свой дом. Виктору она доверит Машину жизнь и счастье…

Хорошо, что Даша тогда заметила этих птенцов на вокзале, хорошо, что решилась Римма Петровна привести их к себе в дом, дала надежду, выкупила их у прошлого. Хорошо, что у всех есть будущее, и его можно раскрасить таким же звенящим, нестерпимо-ярким светом, как само солнце. Лишь бы хватило смелости и сил сделать первый шаг!..

Начало Истории >> Здесь

автор: Зюзинские истории