— Ну, да, — Ольга отвела взгляд, — лишь одной бабушкой тебя судьба наградила, да и та от тебя отказалась, когда тебе три года было.

— Мамуля, мне уже двадцать шесть, а ты только сейчас об этом заговорила? Или это тебе статус свекрови напомнил?

— Да, вот вспомнилось, — Ольга тяжело вздохнула и понесла посуду на кухню.

— Мам, ты чего? – Глеб догнал Ольгу. – Тогда что-то страшное случилось?

— А какая уж сейчас разница? Столько лет прошло…

— Расскажи, — попросил Глеб, — если тебе нетрудно.

— Говорю же, давно дело было…

***
— А кто это у нас тут такой сладенький мальчик? Кто бабушкин медовый пряничек? А это Глебушка!

— Рита Владимировна, — Оля протянула руки, — аккуратнее, пожалуйста, он может упасть!

— Руки убрала! – грозно сказала женщина. – Я мужа твоего вырастила и ни разу не уронила! А внуков тем более по полу валять не собираюсь!

Иди лучше ужин приготовь, чем над душой стоять! Максим скоро с работы явится!

— Хорошо, Рита Владимировна, — согласилась Оля и пошла на кухню.

Покорности Оле было не занимать, в детском доме этому с пеленок учат. А вот за сынишку она опасалась.

Свекровь ласковой была только с внуком, а со всеми остальными, невестка не в счет, ей по определению битой быть положено, сыном и дочкой, она была тираном и деспотом.

А если слово поперек сказать, так можно было и отцовым ремнем солдатским получить!

Премудрости уклада семьи мужа Оля выучила в первые пару месяцев совместного проживания, а сейчас просто жила в струе.

Рита Владимировна царствовала дома, живя на пенсию и гонорары умершего супруга, Максим, Олин муж, работал с утра до ночи, а сестра Максима Вика пока находилась в опале и проживала на даче.

— Бестолковые твои вечеринки и катания по городу – недостойное занятие, — заключила Рита Владимировна, — посиди в деревне, ума-разума наберись. А когда осознаешь, тогда и поговорим!

Только Максим с Ольгой знали, что Вика на даче устроила форменный вертеп, потому что присмотра вообще никакого не было. Так она стянула туда всех городских друзей.

— Вы матери ни гу-гу, — предупредила Вика, — а то я вам бошки поотрываю!

Максим с Ольгой прилежно молчали, а сдали Вику заехавшие по случаю Рождества соседи.

Дом в напряжении ждал явление провинившейся дочери, потому Рита Владимировна отдыхала душой с внуком, готовясь рвать и метать.

***
Отгрохотавший скандал взбудоражил многих соседей, которые не вызвали полицию только потому, что знали характер Риты Владимировны. А Вика, по итогу, была посажена под домашний арест.

— Я так и думала, что это ты меня сдала! – сказала она, проходя мимо Оли. – Ты еще поплатишься! Слезами умоешься!

— Я ничего не говорила, — попыталась оправдаться Оля, но Вика ее не слушала.

Заперлась у себя в комнате и врубила музыку на всю мощность колонок.
Предчувствие грозы не покидало Олю два месяца.

Она знала, насколько Вика мстительна, а характер точь-в-точь от маменьки. Но того, что началось, Оле даже в страшном сне присниться не могло.

— Мам, а на кого Глебушка похож? – спросила Вика. – На деда, что ли?

— Почему на деда? – удивилась Рита Владимировна. – На Максима!

— Нет, — Вика сморщила носик, — на Макса точно не похож. Нос не такой, да и уши прижаты. А может на прабабку?

— У моей бабки лопухи были, что она их косынкой всю жизнь перевязывала, — Рита Владимировна присматривалась к ушам внука, сидящего у нее на коленях. – Может в Ольгину родню, их-то мы не знаем, она ж детдомовка!

— Не-не, от Ольги в Глебушке вообще ничего нет! – заявила Вика. – Видно же!

Не слышать этих разговоров Ольга не могла, но внимания не обратила. Как молодой хозяйке в доме, ей приходилось заниматься бытом всей семьи.

А обратить внимание стоило хотя бы тогда, когда Вика приволокла все семейные альбомы и начала с матерью сличать Глеба с фотографиями всей родни до пятого колена.

— Какое-то сходство есть, — задумчиво проговорила Вика, — вот, троюродный дядя, — она передала фото матери.

— Ослепла? – отреагировала Рита Владимировна. – Разрез глаз совсем другой! И уши не те! Вообще не похож!

Перелопатив все альбомы, Вика уносила их с озабоченным видом, оставив маму с правильно вложенными в ее голову мыслями. Как семена, обильно политые, через несколько дней они дали всходы.

— Ты от кого Глеба родила? – прямо спросила Рита Владимировна у невестки.

— От Максима, — опешила Оля.

— Уверена?

— Да, — пролепетала Оля, обильно краснея, — он у меня первый и единственный мужчина.

— Серьезно? – усомнилась Рита Владимировна. – Это после детдома, что ли? Сказки мне не рассказывай!

— Я правду говорю! – Оля попыталась проявить характер. – А что это за подозрения? Мы с Максимом женаты уже три года! Внуку почти три, а вы только сейчас что-то себе удумали!

Пощечина, звонкая и хлесткая не заставила себя ждать.

— Заткнулась! То, что ты выскочила за моего мальчика по залету, еще не дает тебе право голоса в моем доме! Признавайся, от кого Глеба нагуляла?

— Он от Максима, — разрыдалась Оля, — я никогда и ни с кем! Я только Максима люблю!

— Любить ты можешь, кого захочешь, это дело добровольное. А про Глеба ты мне правду скажешь! Мы со всей родней сличили, не нашей он породы!

— Рита Владимировна, я же сирота, Глебушка может быть похож на моего отца или деда…

— Знаешь, дорогая моя, это может быть и так, а может и не так! А как ты можешь доказать, что ты Максиму была верна? – Рита Владимировна грозно посмотрела на невестку.

— А вы у Максима спросите, — плакала Оля, — Мы же с ним до свадьбы два года встречались, он всех моих друзей и знакомых знает.

— А ты на мальчика не кивай, он не в том возрасте, чтобы мозги иметь! Он пока другой головой думает! А тогда-то и того больше! – отмахнулась свекровь.

— Рита Владимировна, я вам клянусь! Никого у меня, кроме Максима, не было!

— Ну, предположим, — проговорила свекровь.

Отошла на три минуты, а потом подскочила к Ольге и как рявкнула:

— От кого Глеба родила?!

Оля подпрыгнула на месте, повернулась с ужасом в глазах:

— От… от … М.. Максима, — еле выговорила она.

— Ладно, живи пока, потом разберемся!

***
Потом не заставило себя долго ждать.

— Мама, вот тебе официальный документ! – Вика бросила на стол несколько листов бумаги. – Наслаждайся!

— Что это за Филькина грамота? – с раздражением спросила Рита Владимировна. – Ничего я тут не понимаю!

— А это, мамочка, — заявила Вика, — прогрессивный метод определения отцовства. ДНК-тест называется!

— И что там написано?

— А то, что Глебушку Олька нагуляла где-то, а нам подсунула!

***
— Это, сынок, начало 2000-х было, тогда только эти тесты появляться начали, — заканчивала Ольга рассказ, — ни процедуры отработано не было, ни правовой базы. Это Вика подсунула чужой материал, а в суде результаты приняли за чистую монету.

— Дальше понятно, — кивнул Глеб, — развод, исправление в свидетельстве о рождении…

— И очень много нервов и грязи, — добавила Ольга. – А потом было сложно, но, как видишь, и ты вырос, и я не пропала. Да и живем мы хорошо!

— Обидно, мам, — проговорил Глеб. – Понятно, что семейка та еще, но так несправедливо поступить! Я как представлю, что ты одна, без родни, без поддержки, с ребенком на руках…

— Но мы выжили, — ответила Ольга.

— А могли бы и пропасть! А все из-за этих мерзких родственников!

— Оставь, — вяло махнула Ольга рукой, — говорю же, много времени прошло.
Глеб кивнул, но чувство несправедливости продолжало свербеть, требуя мести!

Продолжение  >> Здесь