Психика вне времени

«По меньшей мере часть психики существует в относительной внепространственности и вневременности», — писал Юнг.

Относительной. Не абсолютной. Но достаточной, чтобы задуматься.

Наше бодрствующее сознание живёт в потоке: вчера, сегодня, завтра. Одно сменяет другое. Время течёт, как река — только вперёд. Одно за другим.

Но бессознательное работает иначе.

Юнг приводил пример: девочка восьми лет видит серию снов, где последовательно разрушается и восстанавливается мир. Сны тревожные. Родители беспокоятся.

Девочка вскоре умерла. Болезнь оказалась неизлечимой.

Когда Юнг разбирал эти сны, он понял: ребёнок готовился уйти. Бессознательное знало, что впереди смерть, и помогало психике принять неизбежное. Бессознательное знало, что будет. И помогало психике подготовиться к переходу.

Как это возможно? Только если часть психики существует вне линейного времени. Видит прошлое, настоящее и будущее одновременно.

Что остаётся после смерти?

«Склонен полагать, что что-то от человеческой души остаётся после смерти», — осторожно формулирует Юнг.

Но что именно? Личность? Воспоминания? Или нечто более глубокое?

Юнг считает: остаётся то, что было всегда. Та часть психики, которая не зависит от тела. Которая существовала до рождения и продолжит существовать после смерти.

Сознание исчезнет. Личность размоется. Воспоминания о конкретной жизни сотрутся. Но глубинная основа — коллективное бессознательное, архетипическое ядро — останется.

Это не то бессмертие, о котором говорят религии. Никакого личного рая с узнаваемым «я». Скорее растворение в чём-то большем. Возвращение капли в океан.

Звучит пугающе? Или, наоборот, освобождающе?

«Человек должен попытаться»

Юнг получал сотни писем с вопросами о жизни после смерти. Отвечал всегда примерно одинаково: «Я не могу это доказать. Но человек должен попытаться сформировать представление о том, что будет после».

Почему должен? Потому что вопрос о смерти — архетипический. Он заложен в самой структуре психики. Избегать его — значит отрезать себя от важной части собственной природы.

Юнг писал: если человек игнорирует этот вопрос, он теряет что-то важное. Часть себя.

Дело не в том, чтобы выбрать готовую версию — христианскую, буддистскую, материалистическую. Дело в самой попытке осмыслить. Религии и мифы — это способы, которыми человечество веками пыталось ответить на один и тот же вопрос: что там, за чертой?

Важен сам процесс осмысления. Важно не закрывать глаза. Не прятаться за рационализмом. Не делать вид, что смерти не существует.

Рационализм — болезнь нашего времени

«Большинство людей идентифицируют себя исключительно со своим сознанием и полагают, что они есть именно то, что о себе знают», — отмечал Юнг.

Но сознание — тонкая плёнка на поверхности океана. Под ней бездна бессознательного. Туда не проникает свет разума. Там свои законы.

Рационалисты верят: всё, что нельзя измерить и воспроизвести в лаборатории, не существует. Юнг называл это болезнью нашего времени. Доктринерством.

«Предполагается, что им известны ответы на все вопросы. Но нам ещё предстоит открыть всё то, что наше нынешнее ограниченное знание пока исключает как невозможное».

Телепатия невозможна. Предвидение невозможно. Жизнь после смерти невозможна. Так говорили учёные сто лет назад. И продолжают говорить сейчас.

Но факты упрямая вещь. Люди видят вещие сны. Чувствуют смерть близких на расстоянии. Переживают околосмертный опыт, описывая одни и те же образы: туннель, свет, встреча с умершими.

Игнорировать это — не научно. Это просто удобно.

Два мира, в которых мы живём

Юнг предлагал радикальную идею: мы живём одновременно в двух реальностях.

Первая — мир пространства, времени и причинности. Здесь работают физические законы. Здесь прошлое не вернуть, а будущее неизвестно.

Вторая — мир психики. Там нет «здесь» и «там». Нет «раньше» и «позже». Всё существует одновременно.

Обычно мы не замечаем второй реальности. Сознание крепко привязано к телу, к моменту «сейчас». Но иногда связь слабеет. Во сне. В трансе. При клинической смерти.

Тогда мы видим, что мир шире, чем кажется. Что психика не заключена в черепной коробке. Что смерть — не конец, а переход.

Юнг не призывал верить ему на слово. Он говорил: проверьте сами. Обратите внимание на сны. На совпадения. На моменты, когда реальность ведёт себя странно.

Соберите свой собственный опыт. И сделайте выводы.

Последнее интервью

За два года до смерти Юнг даёт телевизионное интервью. Журналист спрашивает: «Верите ли вы в Бога?»

Старик улыбается. Пауза. Потом тихо, но твёрдо: «Я не верю. Я знаю».

Что он знает? Видел ли Бога в тот момент, когда парил над Землёй? Встретил ли нечто, что нельзя назвать иначе?

Юнг не объясняет. Но в его глазах — спокойная уверенность человека, который заглянул за край. И вернулся.

«Чтобы знать, должна быть причина», — добавляет он. — «И если у меня есть знание чего-то, то мне не нужно в это верить».

Вера — для тех, кто не знает. Юнг знал.

Что это всё значит?

Можно отмахнуться от всей истории. Сказать: галлюцинации умирающего мозга. Недостаток кислорода. Игра химических процессов.

Может быть. Наука именно так и объясняет околосмертный опыт.

Но тогда как объяснить точность видения? Земля с высоты полутора тысяч километров — именно так, как описал Юнг, не зная, что космонавты увидят то же самое через двадцать лет.

Библиотека мёртвого друга. Книга «Завет умершей» на второй позиции. Юнг там никогда не был. Откуда знал?

Смерть врача. Предсказанная с точностью до дня.

Совпадения? Сколько совпадений нужно, чтобы усомниться в случайности?

Юнг не настаивал на своей правоте. Он просто предлагал посмотреть на факты без предубеждения. Без желания непременно всё объяснить в рамках материализма.

«Наш мир, с его временем, пространством и причинностью, скрывает за собой иной порядок вещей», — писал он.

Может, стоит хотя бы допустить такую возможность?

Выводы, которые напрашиваются

Карл Густав Юнг прожил долгую жизнь. Умер в 1961 году в возрасте 85 лет. Спокойно, дома, в окружении близких.

Боялся ли он смерти после того, что пережил в 1944-м? Вряд ли.

Он видел, что там. Знал, что переход не страшен. Что по ту сторону — не пустота, а нечто другое. Может быть, даже лучшее.

Верить ему или нет — дело каждого. Но истории, подобные юнговской, рассказывают тысячи людей по всему миру. Врачи, учителя, домохозяйки. Люди разных культур, религий, убеждений.

И все описывают примерно одно и то же. Свет. Покой. Встречу с чем-то большим. Нежелание возвращаться.

Может быть, умирающий мозг у всех работает одинаково. А может быть, все видят одну и ту же реальность, которая ждёт нас по ту сторону.

Проверить можно только одним способом. Но торопиться не стоит.

Пока мы здесь, в этом сером мире с его ящиками, как говорил Юнг. И раз уж мы тут оказались — может, стоит прожить эту жизнь так, чтобы не было стыдно перед тем, что ждёт дальше?

Материал носит информационно-философский характер и не претендует на научную истину. Каждый вправе составить собственное мнение о природе сознания и жизни после смерти.

Автор: Роман Дорохин