Арина отошла от стола, схватилась руками за голову. Всё услышанное приводило её тв ярость. Хотелось накричать на мужа, но она сдерживалась: в других комнатах сидели сын и дочка, не хотелось скандалить при них.

— Артём, что ты предлагаешь?

— Отказаться от её лечения в больницах. Я долго анализировал, и пришёл к выводу, что это бессмысленно. Думаешь, мне не тяжело такое говорить? Тяжело. Но я консультировался с докторами. У меня лучший друг, Пашка, врач в частной клинике. Я и у него всё спрашивал. Про каждый диагноз Светланы Сергеевны. Дальнейшее лечение даст ей только несколько дополнительных месяцев жизни. Не больше. Дальше она просто не выдержит.

— А о ней самой ты подумал? Что мы ей скажем? Что конкретно я ей скажу?

— Арина, я и с ней самой беседовал. Она говорила, что ей очень плохо. И что жить не хочет. Надоели больничные палаты, лекарства, от которых весь организм выворачивает.  Это не жизнь. Но ты же не хочешь с ней об этом поговорить. Ты её обманываешь, убеждаешь, что всё будет хорошо. А врачи заявляют об обратном. Что всё будет плохо. И вопрос лишь в том, когда.

— Да, Артём, если не верить и сдаться, то всё действительно будет плохо. Тебе легко говорить, она тебе не мама, поэтому ты так легко распоряжаешься её судьбой. А я её дочь. И я до последнего вздоха буду ей помогать.

— Никто не говорит, что не надо помогать. Есть паллиативная помощь. Мы и сами должны окружить её заботой, максимально облегчить последние месяцы жизни. А не заставлять летать в далёкие клиники, когда гарантий выздоровления нет никаких.

— Я не собираюсь менять свое решение. В понедельник мы с мамой вылетаем. И точка.

— Советую вернуть билеты, Арина. Наши общие сбережения на все эти операции и процедуры не пойдут. Мы копим, чтобы каждому из наших детей было потом, где жить. А не чтобы потратить всё на неизлечимо больного человека.

— Вообще-то, это наши общие деньги. И я тоже могу ими распоряжаться, как и ты.

— Сбережения лежат на моем счету. Снимать их я не собираюсь. На этом всё.

— Хорошо. Я поняла твою позицию. С меня довольно. Не хочешь — не надо. А я сама найду деньги. И оплачу маме лечение.

Тот разговор произвёл глубокое неприятное впечатление на Арину. Она считала, что муж высказался так, как ему вообще не следовало говорить. Ей казалось, что он просто не хотел тратить лишние деньги на тёщу, и потому призывал отказаться от помощи в её излечении. А потому поведение Артёма она восприняла как трусливое и меркантильное.

До вылета оставалось несколько дней. Арина заняла денег у подруги, но этого всё равно не хватало. Посчитав предполагаемые расходы, она поняла, что нужно раз в пять больше.

Решила обратиться в банк за кредитом. Пришла в банковский офис неподалёку от дома, спросила про получение денег у Виктора — сотрудника, который был ей знаком, так как одно время учился вместе с её мужем.

Виктор, посмотрев на нервную, бледную и уставшую жену знакомого, которая постоянно кому-то звонила по телефону, заподозрил неладное.

Он подумал, что у Арины какая-то сложная ситуация. «А вдруг её мошенники обманули? И сказали кредит оформить. Таких случаев много. Да и семья у них явно не бедная, Артём зарабатывает хорошо. С чего вдруг она за кредитом пришла?» — мысленно рассуждал Виктор. Он усадил женщину за столик, сказал подождать, а сам позвонил Артёму и рассказал про визит его жены. Сообщил, что та выглядит очень расстроенной, нервной, телефон из рук не выпускает.

Через какое-то время Артём приехал в офис.

— Арина, ты чего тут делаешь?

— Кредит брать собираюсь. На лечение мамы. Ты же отказался деньги давать.

— Совсем уже что-ли? Какой кредит? Пошли домой.

— Нет, Тёма, я никуда не пойду!

Арина тут же заплакала, начала кричать на мужа. Посетители и сотрудники оборачивались, с недоумением смотрели на это.

— Вить, короче, спасибо за звонок. Она, похоже, не в себе. — сказал Артём, выталкивая супругу из офиса банка. Они сели в машину.

Сначала Арина возмущалась и размахивала руками, но потом остановилась, замерла. Слёзы продолжали литься по её щекам.

— Ты в своём уме? Позоришься на весь дом. Прибегаешь в банк, кредит пытаешься взять, потом орёшь, руками машешь. На тебя смотрели, как психически больную.

— А что мне делать?! Я маме пытаюсь помочь, а ты мне мешаешь. Тебе её не жалко. А мне тяжело так жить, зная, что у меня денег нет на помощь ей.

— Пожалуйста, успокойся. Сейчас поедем домой. Приведёшь себя в порядок. Не хватало ещё, чтобы ты при детях в таком виде предстала.

Арине было очень плохо. Найти деньги на лечение она не смогла, муж вновь отказался их давать, у матери собственных сбережений почти и не было. Билеты она вернула обратно. Продолжала ежедневно ездить к Светлане Сергеевне, однако не называла истинную причину отмены полёта.

Как-то раз, когда она уже собралась уезжать из маминой квартиры, та вышла из своей комнаты, обняла дочь и спросила:

— Арина, пожалуйста, не надо переживать… Я по телефону вчера вечером говорила с Артёмом. Он рассказал о вашем решении.
Арина вздрогнула.

— Это не наше решение… Это он меня вынудил так поступить. Я не смогла найти деньги, а без них ехать смысла нет. Там расходов столько… Мне так больно из-за этого. А он отказался оплачивать твое лечение.

— Дочь, он абсолютно всё со мной обсудил. И донёс свою позицию. Я с ним согласна.

— Мам…

— Ты даже не представляешь, через какую ежедневную боль я прохожу. Мне очень тяжело, а лекарства только частично помогают. Сердце дергается каждый вечер. Ходить вообще не могу долго, ноги подкашиваются и болят. Мне не обойти столько врачей и операций, сколько надо для выздоровления… Я это уже поняла.

— Мам, никогда нельзя сдаваться.

— Я повторяю, мне очень тяжело. И обузой для вас быть не собираюсь. Оля, Ваня — вы о них заботьтесь. О муже заботься, он всё делает ради тебя, ради семьи.

— Я не могу так просто взять и тебя бросить в этой ситуации…

— Тебе никто не предлагает бросать. Я не знаю, сколько мне осталось, но это время хотела бы провести с вами, а не в больницах.

Арина заплакала, обнимая маму. На неё нахлынуло страшное ощущение. Вот она стоит, держит в объятиях свою родную мать. Чувствует её теплоту, знакомую с детства. И прямо в этот момент понимает, что очень скоро им суждено навсегда расстаться. И предотвратить это не получится.

Уходить не хотелось. Арина села на кушетку, ревела навзрыд. Светлана Сергеевна пустила слезу, но быстро смахнула. Она старалась держаться и принялась успокаивать дочь.

— Не плачь, пожалуйста…

— Да это всё вообще не по-человечески! Мы же, получается, просто отказываемся от тебя. Обрекаем тебя. Я себе этого не прощу.

— Арина, перестань…

— Мам, ты сама мне всегда говорила, что нужно до последнего бороться. И не сдаваться. Почему ты сама не следуешь своему совету? Ведь излечение всё равно возможно. Есть какие-то шансы…

Выйдя из маминой квартиры, Арина еле сдерживалась, чтобы вновь не заплакать. Голова была словно в тумане. Казалось, что она теперь бесконечно виновата перед тяжелобольной матерью и никогда не сможет забыть об этой вине.

Арина сама не заметила, как прошла мимо автобусной остановки, свернула с тротуара во двор. Не смотря по сторонам, вышла на дорогу, которая вела от парковки к проспекту.

В этот момент раздался протяжный гудок. Сигналила машина. Арина не сразу опомнилась, дёрнулась было в сторону, но застыла. Водитель, выезжавший из-за угла, не успевал толком затормозить или объехать Арину. Она всё-таки сделала рывок в сторону тротуара, но автомобиль задел её.

Женщина почувствовала сильный удар, потом падение. После этого она потеряла сознание…

В больницу Арину доставили на скорой. Она была в тяжёлом состоянии. Диагностировали переломы, сотрясение, ушибы. При падении также разбился её телефон. Муж приехал в больницу, уже оттуда сообщил обо всём тёще.

— Светлана Сергеевна, Арина под машину попала. Её привезли в нашу районную больницу. Сказали, что тяжёлое состояние. Травм много.

— Как? Где она так?!

— Я спросил, вроде как неподалёку от вашего дома. В районе остановки. Она по проезжей части шла, её водитель слишком поздно заметил.

— Кошмар какой… Я тоже в больницу поеду. Сейчас соберусь.

— Я могу вас забрать из дома, довезти.

— Сейчас, сейчас…

— Светлана Сергеевна, выезжать? Спрашиваю: вас довезти?

— Да, да, конечно…

— Хорошо, собирайтесь, я скоро приеду.

Артём буквально выбежал из больницы, сел в машину. Поехал в сторону тёщиного дома. Он сильно нервничал и переживал за здоровье жены. Не знал, как всё это рассказать детям, которые пока были в школе.

Ехал очень быстро. Несколько раз нарушил правила дорожного движения, чуть не задел проезжавшую мимо фуру. Вот уже показался знакомый подъезд, возле которого он и припарковался. Бегом подбежал к домофону, открыл дверь с помощью ключей своей супруги. Не дожидаясь лифта, по лестнице отправился на четвертый этаж, среди пяти квартир быстро нашёл самую крайнюю. Три раза подряд позвонил.

Прошло полминуты. Потом минута. Артём помнил, что у тёщи с ногами всё плохо, встаёт и ходит медленно, может долго идти к дверям, чтобы открыть. Поэтому он с силой дёрнул ручку. Ожидая гостей, Светлана Сергеевна нередко оставляла дверь незапертой, хотя дочь и ругала её за это.

В коридоре горел свет, одежда висела на вешалке.

— Светлана Сергеевна, вы собрались?

Прямо в обуви он прошёл на кухню, потом в гостиную. Нигде тёщи не было. Открыл ванну и вздрогнул — Светлана Сергеевна лежала, опираясь спиной на душевую кабинку. Рядом с ней валялась небольшая кожаная сумка, которую она всегда брала с собой на улицу.

— Светлана Сергеевна! — закричал Артём. Дыхание его участилось, на спине и шее выступил холодный пот.

Проверил у тёщи пульс. Ужаснулся, поняв, что его нет. Быстро позвонил в скорую.

— Господи, как же так… В один день… Боже мой, Светлана Сергеевна… Что я детям скажу?! Что я скажу Аринке… — он упал на колени, схватился за лоб, сел рядом с покойной тёщей. Ему было страшно даже представить реакцию жены на произошедшее.

Врачи сказали Артёму, что у Светланы Сергеевны остановилось сердце. Её организм был ослаблен из-за онкологии, а с сердцем проблемы были уже давно. Услышав новость про свою дочь, она просто не выдержала.

В отрешённом и грустном состоянии Артём сидел в больнице, ожидая, когда ему скажут новую информацию о состоянии Арины. Вскоре проходивший мимо доктор уведомил его, что жена пришла в сознание. Но она очень слаба, поэтому разрешалось посетить её лишь на пару минут.

— Ариночка, как же ты ты, родная? — Артём поцеловал её правую руку. На левую, поврежденную, уже наложили гипс, как и на обе ноги.

— Сама не поняла… Тём, я надеюсь ты маме не говорил? Она очень волноваться будет. Лучше позже скажи. — говорила Арина с трудом, её мутило.

Супруг буквально оцепенел. Он не знал, что ответить. Рассказать жене о случившемся? Или нет? Ей ведь и без того плохо. А так станет ещё хуже. Но если промолчать, то потом она всё равно узнает и будет винить его в том, что ничего ей не сказал.

— Арина… Я только что был у неё. У Светланы Сергеевны случился сердечный приступ. К сожалению, когда я добрался до квартиры, она уже скончалась.

— Как?! Как?! Что?! — Арина дёрнулась на койке и потеряла сознание…

Светлану Сергеевну похоронили рядом с её покойным мужем. Арина восстанавливалась после травм, очень сильно горевала. Артём и дети пытались её утешить. Следуя советам матери, она старалась бороться до конца, пыталась сдерживать слёзы, терпеливо переносила боль.

Она ни в чем себя больше не винила. Теперь, после ДТП, она была уверена: в жизни человека слишком многое от него не зависит и бывает внезапным. Не следует обвинять себя в том, что нельзя было предотвратить.

Однако, это осознание не уменьшало её грусть. Тяжесть потери вызывала душевную тоску. И уменьшить эту тоску могло лишь время — долгие месяцы и даже годы.

Автор: Ирина Ас.