— Заходи, Тома, как раз новость узнаешь. – Надежда Николаевна, мама Наташи, встретила старшую сестру Тамару. – Наташка-то у меня, замуж собралась.
— За кого?
— А ты у нее спроси, огорошила меня с утра, сижу и в себя прийти не могу.
— Мам, ну ты хоть бы взглянула на него, Лёня хороший.
— А и правда, сестра, ты чего в штыки сразу? – удивилась Тамара. – Девке двадцатый год, пора вроде…
— Так у жениха родителей нет. И неизвестно, кто они… безродный жених-то, — сообщила Надежда.
Тамара с испугом взглянула на племянницу. – Парней разве не было? Правда, Наташка, может, повременишь, найдется тебе еще парень…
Наташа повернулась и стала смотреть в окно, поняв, что теперь и тетя Тамара на стороне матери.
Следом за Тамарой пришел старший брат ее покойного отца. – Чего такие смурные? – спросил он с порога.
— Проходи, Вася, ты теперь Наташке моей, считай что, за отца, вразуми ее… замуж собралась.
— Ну, так и что? Раз единственная дочка, так и замуж ей не надо выходить?
— Надо! Только за кого? С безродным связалась… вот я и против.
Василий сел на стул, закинув ногу на ногу, привычным движением пригладил усы. – Ну а сам-то парень как… путный хоть?
— Путный, дядя Вася, путный, — затараторила Наташа, — скажи ты ей, пусть хоть познакомится, он хороший…
— Не буду я знакомиться, — сразу сказала Надежда, — против я. — Да и Тамара против, и ты, Василий, поддержи нас, вразуми девку… был бы Гриша жив, также бы сказал.
Василий кашлянул осторожно, словно требовалось горло прочистить. – Ну как знать, может Гришка тоже самое сказал бы: взглянуть на парня.
— Брось ты, Василий, не придумывай, лучше поддержи меня… не хочу, чтобы замуж за безродного выходила, мало ли у нас парней, найдется еще.
Василий снова кашлянул. – Ну, так-то – да, мать твоя, Наташка, права. Но с другой стороны, если войну взять, так сколь людей потерянных было, считай что безродных… а выросли, людьми стали…
— Ну, так то война, — возразила Надежда,- чего сравнивать времена.
— Времена разные, а жизнь одна, — глубокомысленно сказал Василий. – Взглянуть-то можно на парня…
— Не собираюсь на него смотреть,- решительно заявила Надежда, и Тамара поддержала ее.
_________________
— Леонид, ты ворон считать будешь или работать? – спросил бригадир дядя Коля. – Какой-то ты сегодня несобранный… чего случилось?
— Да так, нормально все.
— А ему невесту не отдают! – Ляпнул Вовка Замятин.
Дядя Коля ничего не сказал, а в перерыве, участливые мужики уже раздавали советы. – Да укради ты ее, — сказал тот же Замятин.
— Молчи, за умного сойдешь, — сказал дядя Коля, — с такими советами и врагов не надо. — Он подошел к Леньке, хлопнул по плечу. – Раз ее мамка не желает с тобой знакомиться, значит надо мамку покорить, как вершину Казбек.
— Ты чего, дядь Коль? Ты о чем это?
— Да не пугайся так, я же не предлагаю тебе на мамке жениться… я тебе предлагаю расположить ее к себе.
— Как расположить, если она видеть меня не хочет? Легче Наташу уговорить уехать вместе…
— Это успеется, ты все же попробуй с будущей тещей договориться.
— Как?
— Да вон хоть на гитаре ей сыграй, ты же поешь, как Ободзинский…
— Да, ладно, скажете тоже…
— Ну ладно, чуть слабее Ободзинского… а все равно попробуй…
— А как? Где?
— Возле ее дома… ну, например, «Ми-иилая, ты услышь меня, под окном стою я с гитарою» — напел бригадир, хоть и не обладал вокальными данными.
Вовка Замятин стал хохотать, схватившись за живот: — Вот это картина! «Милая» — к теще значит…
— Правда, дядь Коля, как-то нагло будет, — смутился Лёнька.
— Я тебе, Леонид, совет дал, а уж какую песню петь, сам выбирай.
________________
Хорошо, что Наташа жила на втором этаже, если бы на пятом, то пришлось бы на весь двор гитарой бренчать.
Лёнька, касаясь струн, не без волнения, уставился на окна Наташи, приготовив репертуар Юрия Антонова. Уже было девять вечера – то самое время, когда все дома, но еще не легли спать.
— Наташа, иди сюда! – Надежда вышла на балкон, услышав молодой приятный голос. – Это твой ухажер? – строго спросила она.
— Мам, это Лёня, но я, честное слово не знала, что он придет. Я сейчас выйду…
-Сиди! Я вот лучше милицию вызову, чтобы не горланил под балконом.
Ленька как будто почувствовал, что говорят о нем… вдруг запел совсем не то, что приготовил:
«Ми-иилая, ты услышь меня, под окном стою я с гитарою». – Голос Лёньки полетел по двору, как птица, вызвав любопытство у соседей.
— Ах ты, паразит, — Надежда, забыв про милицию, вцепилась взглядом в нарушителя тишины. А он продолжал петь, да с таким чувством, будто эта песня была у него последней.
— Это ты ему сказала? – спросила она Наташку.
— Что сказала?
— Не прикидывайся, — строго одернула Надежда, — все ты знаешь. Это ты сказала, что папка твой покойный песню эту мне пел по молодости…
— Мам, да я и не знала, первый раз слышу, чтобы папа тебе этот романс пел.
— Разве я не говорила?
— Нет, конечно.
— Надежда Николаевна, здравствуйте! – Крикнул Лёнька, набравшись смелости. – Какую вам песню спеть? Заказывайте! Или может вместе споем?
— Вот же, наглец, весь дом поднимет, — она повернулась к дочери, — зови этого безродного, пусть поднимется, посмотрю, что это за «соловей»…
***
С того времени прошло больше тридцати лет. Леонид Иванович давно уже не тот стройный юноша, теперь он раздобрел, как говорит Наташа, на тещиных блинах. Да и волосы стали гораздо реже, а голос остался тот же – мягкий, приятный голос, обволакивающий своей теплотой всех, кто его слушал.
Они давно поменяли тещину квартиру на частный дом, где Леонид Иванович своими руками сделал пристройку, поставил баню, где теперь есть огород и сад, посаженный им. А еще веранда, на которой собираются вечерами семьей.
Сын Тепловых уже давно взрослый, женился, и временами «подкидывают» с женой внука на радость дедушке с бабушкой и прабабушке Наде.
И растут в саду деревья, которые сажал вместе с сыном, а потом и с внуком: — Вот, Никитка, смотри, это твое деревце будет, — говорил он внуку, — ты будешь расти и оно будет расти. А потом твои дети деревца сажать будут…
Теща, несмотря на преклонность лет, по-прежнему командует, покрикивая на зятя. – Леня, лестницу-то убери, чего она тут стоит…
— Да, мам, сейчас уберу, один момент, — и он бежит выполнять задание.
Больше всего ему нравится называть ее мамой, вкладывая в это слово всю нерастраченную сыновнюю любовь и заботу, которую он щедро дарит любимой жене и теще.
А Надежда Николаевна идет ставить на стол любимые блюда зятя, стараясь накормить вкуснее и сытнее. А потом они споют вместе, когда Леонид возьмет гитару. И еще она обязательно попросит, чтобы спел ее любимый романс: «Ми-иилая, ты услышь меня, под окном стою я с гитарою».
Автор: Татьяна Викторова
